«Когда поженились мы с Сережкой, нам все завидовали – еще бы, такая любовь! Студентами были, в общаге жили, но никаких проблем, никаких нехваток не замечали. С самого начала знали, что только на самих себя надеяться придется, вот и не смотрели по сторонам, не ждали помощи, а вместе шли к одной цели. И подрабатывали, как могли – я даже полы в общежитии ночами мыла, чтобы денег к стипендии добавить. Когда я заболела и на операцию попала, Сережка стоял под окнами и плакал. И я плакала: от боли, и от счастья, что он есть у меня.
По распределению после института нас в одну «контору» работать отправили, дали комнату в общежитии, где и родился наш сыночек, наше солнышко. А потом беда, заболел он, потребовалось долгое лечение и дорогое настолько, что мы забыли обо всем – жили только для него. Мы экономили, как могли, у нас была только одна цель – спасти сына.
Не знаю, откуда силы взялись, как выстояли, наверное, потому, что семья самым главным для нас была, и мы все друг друга любили. Как вспомню эти годы – страшно! Жить, зная, что мой ребенок может умереть в любую минуту – врагу не пожелаешь. Сережка меня во всем поддерживал, помогал – мы были одним целым, семьей! Я и выдержала весь этот ужас, только потому, что муж рядом был. Мы всем делились друг с другом, обо всем могли говорить, все обсуждали вместе.
Потом мужу предложили новую работу. Зарплата была заметно больше, это практически решало наши проблемы, и мы были счастливы, считая, что теперь у нас все будет просто замечательно. Правда, муж перестал мне рассказывать о своих проблемах: его начальство запрещало распространяться о работе даже с близкими. Я не настаивала тогда, занималась сыном, домом.
Потом у Сережи появилась возможность начать свое дело, и мы все стали вкладывать силы в эту его идею, как могли, зарабатывали деньги для «начального капитала». Сколькому пришлось научиться – не расскажешь! После рабочего дня, до глубокой ночи, а то и целыми ночами снова работали дома, выполняя заказы, которые набирал муж. Даже наш подросший сын помогал, чем мог.
И вот, заработанных денег вроде бы хватило. Если и раньше муж работал «на износ», то теперь мы видели его только ночью, уставшего беспредельно. Но это было понятно – пока силы не вложишь, ничего и не получишь. Шло время, рос сын, крепла фирма мужа, увеличивались доходы, и… разрушалась наша семья. Разрушалась в моем понимании, потому что муж вообще ничего не рассказывал о своих делах, а домашними интересовался только эпизодически, не вникая в суть. Он рано приходил, поздно возвращался. Дом стал для него только местом ночлега.
Мои попытки как-то изменить сложившееся положение дел натыкались на сопротивление и увертки. Когда появлялись какие-то проблемы с сыном, Сергей недовольно говорил: «Твой сын…Ты упустила… Ты не занимаешься его воспитанием!» На все мои слова, что это и его сын тоже, был один ответ: «Я работаю!» Когда я пыталась возразить, что работаю тоже, он откровенно смеялся и говорил, что у меня не работа, а так, времяпровождение, и предлагал мне платить мою зарплату, чтобы я вообще сидела дома.
Мне очень хотелось быть рядом с ним. Чтобы быть помощницей, я даже получила второе высшее экономическое образование, но все зря. Муж сказал, что жену на работу к себе не возьмет, хватит ему меня и дома. А мне его дома не хватало. Наши с ним разговоры свелись к обсуждению первоочередных каких-то забот, а с сыном у него вообще ничего не получалось – чуть что, сразу крики и ругань.
У Сергея появились свои увлечения, свои друзья. Он нырял с аквалангом, путешествовал, летал на самолетах, прыгал с парашютом, рыбачил, охотился. И, если раньше у него были хотя бы выходные для семьи, то сейчас он прямо с работы в пятницу, мог отправиться на рыбалку или охоту, мотивируя тем, что устал, нуждается в отдыхе.
Я сумбурно рассказываю, но все как-то наскакивает друг на друга. Я понимаю, что ему нужно отдыхать, ведь он столько работает и тратит столько сил. Но нам с сыном он тоже нужен. И не для того, чтобы что-то дома сделать или по магазинам пройтись. Просто пообщаться, провести спокойный семейный день, вечер, поговорить.
У Сергея появилась какая-то эмоциональная глухота. Он совсем не слышит ни моих слов, ни моих просьб. Ну, вот у сына день рождения. Я напоминала несколько раз про подарок, про праздник, а Сергей просто взял в последний момент сто долларов и вручил ему, мол, купи, что хочешь. Зато для своего друга, чтобы выбрать подарок, он потратил не один час и день, даже в другой город ездил, чтобы купить именно то, что тому хотелось бы.
А в мой день рождения получилось еще хуже. Мы в выходной пригласили друзей на дачу, гости съехались, я стол накрыла, ждем Сергея, а он звонит и сообщает, что не приедет, потому что выяснилось - у его друга день рождения, вот они и остались праздновать. А когда я напомнила, что день рождения и у меня тоже, он удивленно заметил, что «мы же с тобой уже его отметили накануне». Для друзей, для себя, он делает много, его любят, а на нас с сыном Сергея всегда не хватает. Или просто нет желания что-то делать для нас? Иногда в голову приходит нехорошая мысль, что, правда, потерять друзей-партнеров опасно, а мы с сыном все равно никуда не денемся…
С одной стороны Сергей не жадный, покупает мне иногда дорогие подарки, а с другой, он выдает мне деньги на хозяйство с таким скрипом, не забывая подчеркнуть, что я почти ничего не зарабатываю, а только трачу. Для себя и своих увлечений он не жалеет ничего, покупает самые дорогие «игрушки», а чтобы выпросить у него деньги на ремонт квартиры, мне пришлось потратить много сил и нервов, потому что квартира его не интересует: у него прекрасно оборудованный офис, а дома он только спит.
Я до сих пор помню, с каким трудом мы жили раньше, с самого начала, поэтому просто физически не могу потратить деньги на ерунду, какие-то тряпки. Ну, нет у меня психологии состоятельной женщины. Но иногда бывает просто неудобно за свой неухоженный вид и одежду, если мы куда-то выходим с ним вместе, хотя, как выгляжу, он просто не замечает. До смешного доходит: когда я постриглась и сменила цвет волос, он заметил через неделю, да и то, только потому, что я сказала.
Трудно все это объяснить, но такое ощущение, что, начав зарабатывать большие деньги, Сергей стал другим человеком. Ведь было же у нас в семье все иначе! Я же помню это! А сейчас мы практически перестали разговаривать, потому что он приходит домой поздно и в таком состоянии, что сил у него только поесть и лечь спать.
Вроде бы, внешне, если поглядеть со стороны, у меня все в «шоколаде»: есть квартира, машина, дача, на которой я очень люблю возиться, есть необременительная работа и достаток в семье, дорогие украшения и возможность путешествовать.
Трудно объяснить, чтобы было понятно – у меня нет семьи. Сын вырос, почти все время проводит вне дома, где-то, с кем-то, живет своей жизнью и не хочет ею делиться. У мужа своя жизнь, интересная, насыщенная, в которой нам с сыном практически нет места. Можно было бы воспринимать мужа, как «кошелек», обеспечивающий безбедное и сытое существование, но я его люблю!
Я люблю его до сих пор, хотя он медленно и верно убивает во мне эту любовь. Я помню, как мы начинали, каким внимательным и заботливым был Сергей. И я хочу, чтобы у нас в доме было тепло и радостно! У НАС в доме, потому что без мужа это не дом. Я устала так жить и не вижу выхода, потому что не могу никак объяснить мужу, что же меня не устраивает.
Скажете, что с жиру бешусь? Если бы все было так просто… Я обычная женщина, мне хочется, чтобы рядом был близкий человек, родной и любимый, хочется быть ему нужной, как когда-то, хочется не денег и возможностей, которые они приносят, а тепла и любви, заботы, защиты, поддержки, понимания. Я хочу быть рядом с ним, помогать ему, делить его заботы и проблемы. Но ничего у меня не получается, и я временами просто прихожу в отчаяние.
Мне кажется, что у Сережи не осталось к нам никаких чувств. Все свои чувства он вложил в дело, в фирму, в свои увлечения, в своих друзей, а мы остались фоном, чем-то из прежней его жизни, и, что самое ужасное, мне иногда кажется, что мы просто балласт, который он из врожденной порядочности, не решается сбросить. Так и живу… и боюсь заглядывать в будущее. Пока наш дом, наша семья держится на моей любви и терпении, а если и этому придет конец?»
