Подсолнух
Запиваю простуженным воздухом
Горький хмель неразбавленной мудрости –
Если тянешься к солнцу подсолнухом,
Не кори себя осенью в глупости.
Да и было ли что-то обещано
За обласканность жаркими струями?
Мое солнышко - нежная женщина
Не щадила меня поцелуями.
Согреваясь во встречном касании,
Как же мне не боялось беспечности,
Я признания слышал в дыхании,
Став на миг повелителем вечности.
Растворяясь в твоем отражении,
Я тепла не копил, слово жадина…
Остываю в твоем непрощении –
И потеряна ты, и украдена.
Ну а мне, непривычному к холоду,
В уходящее лето не верится,
Я б и рад был осеннему золоту,
Только мне в его блеске не греется.
А рассветы туманами полнятся,
За которыми солнышко чудится,
Может быть, и тебе что-то вспомнится,
Может, что-то о нас не забудется.
Запиваю простуженным воздухом
На губах след оставленный пальчиком,
И тянусь бестолковым подсолнухом
За оранжевым солнечным зайчиком…
Заболею не тобой
Заболею не тобой – душу выстужу,
Провалюсь в немые сны черно-белые,
И у Бога в сотый раз счастье выпрошу,
Да и сердце поменяю на целое.
А то бьется невпопад, неприкаянно,
Ну, зачем такое мне, аритмичное?
Заболею не тобой я отчаянно –
Может кто-то и подарит обычное…
Чтобы губы, словно мед, были сладкими,
А не горький хмель твоих – не обещанных,
Может рифмы, хоть тогда, станут гладкими,
А то колются они, да все в трещинах.
И еще - увижу мир разрисованным,
Окна - настежь, и пойму – снова дышится!
Заболевшим буду я, зацелованным -
Может, что не о тебе мной напишется.
Будет добрая она, кареглазая –
Синеглазой ничего не достанется!
Заболеть бы мне такой, чтобы сразу я
От любви ее шальной впал в беспамятство.
И тогда отпустит боль… и, наверное,
Оборвется нить к тебе паутинкою,
И уйдет само собой это нервное:
Отболею я тобой – половинкою.
Это надо же, о чем мне мечтается…
Самому смешно – да разве же сбудется?
Сердце мне не поменять, вот и мается,
Да куда ж я без тебя… если любится.
И будет Свет
И будет Свет… и будет миг
Схожденья звезд над головою,
Когда Небесный Проводник
Сведет пути у нас с тобою.
Сведет как стрелки на часах,
Как струны рельс на переезде,
И ветер в Алых Парусах
Раскроет дверь в твоем подъезде.
Разбудит эхом сумрак стен,
Развеет гнезда ожиданья,
И кожи сомкнутых колен
Коснется легкостью дыханья.
А ты ладонью проведешь
По волосам над синим взглядом,
И улыбнешься… и поймешь,
Что я, наверно, где-то рядом,
Что ледники сошли на нет,
И в сердце что-то изменилось,
Что через столько долгих лет
Ты вдруг опять в меня влюбилась.
И удивляться нет причин –
За наше счастье Бог в ответе,
Ведь изо всех твоих мужчин,
Я – твой единственный на свете.
Ты будешь знать, что я пришел,
И не звоню,… курю и плачу –
Я все-таки тебя нашел…
Да и могло ли быть иначе?
Кто-то…
Каждый день говорю – не надо…
Но опять открываю фото,
Словно тянет к ожогу взгляда
В моем теле живущий кто-то.
И командует мной умело,
Он - захватчик, во мне, как дома,
И ломает мой мозг и тело,
Как наркотик надежды кома.
Я уже умирал без дозы –
Ах, как вера нетерпелива!
И как часто, глотая слезы,
Зло ей в спину кричал: счастливо!
Только он находил ее снова,
Возвращая из ниоткуда,
Оживляла меня - колола
Вера в вену - надежды чудо.
Соглашался – еще побуду,
Поживу… и хитрил, конечно -
Все рассчитывал, что забуду,
Ну, нельзя умирать же вечно!
Но решетка стеклом оконным
Птицу – душу не выпускает,
И сживаюсь я с ним – бездомным,
Тем, который мне жить мешает.
Я не знаю, какого цвета
Его крылья, и кожа тоже,
Но с заката и до рассвета
Он наверно мне нужен все же.
Ведь спасает меня и губит
Этот въевшийся в душу кто-то:
Она помнит тебя и любит…
И я вновь открываю фото.
