1
Тахта на кухне столь уютна!
Упёрлась в холодильник головой.
Плита со мной согласна абсолютно,
И гарнитур не вступит в спор со мной.
Отделанный под пластик, бежеватый,
Привычен суммой шкафчиков своих.
Вид из окна – отмыто к Пасхе – ватой
Слоятся облака, и входят в стих.
Короны пламени, и их четыре.
А в ящичках крупа, мука и проч.
А лампа – если посмотреть пошире –
Не любит, если наступает ночь.
2
Коридор коленчат, после прям.
Вместо стен, тут стеллажи.
Чтенье на душе оставит сумму ран,
Чтенье – праздник для души.
Зеркало, оправа тяжела,
Золотятся тут колосья, хороши.
Бра играет светом из угла –
Мол, не бойся, одолеешь рубежи.
Коридор уводит в комнату, и вот
Суммою предметов обоймёт.
3
Комната. Есть Азия её –
Гарнитур массивный, в завитках.
Вот орнаменты филёнок, и ещё
Прошлое в шкафах, как в закромах.
Много прошлого, оно везде.
Ус китовый на шкафу, часы –
Их массивный корпус, феска, и т. д.
В нынешнем страшны соблазны-псы.
Вон диван – Европа ли моя?
Иль моей фантазии ладья?..
…чернота таких нелепых строк!
Взмывы счастья! За окном простор.
Ощущенье – сколь я одинок,
Мысли – неудачнику позор.
Пианино чёрное, в пыли:
Не играю, но учили в детстве.
А оснастка внешности, поди,
Нечто повествует о наследстве.
Люстра, чьи подвески будто сад.
Свет, когда цветёт, я сильно рад.
4
Вот комната вторая – старый стол
Завален рукописной ерундой:
Стихи как счастье - шаровой глагол!
И кажутся они ж порой бедой.
Вот створка шкафа – тут бы бар, о нет! –
Тут пишмашинка старая стоит.
А вот алоэ, чей богат сюжет,
А вот шефлера, чей петлистый вид
Люблю я.
Старый-старый книжный шкаф.
Насупленный, весь в завитках буфет –
Старик! О, разумеется ты прав:
На свете счастья нет, и смысла нет.
И рядом ряд на полочках икон –
Подскажет, что не прав, конечно, он.
5
Вот лоджия – она длинна,
Софа легко вместилась.
Вот лоджия, и кораблём она
Плывёт – куда? Но плаванье, как милость…
Плывёт в небесный стан, звучит орган.
Вон двор, деревья, тропы, гаражи.
А я порой бываю сильно пьян,
Но никогда не буду окаян
Я в отношенье собственной души.
