ГНОСТИЧЕСКИЕ ЗЁРНА
Утренняя улица темна.
Снегом опушённая она
Мистикой отмечена, примстится.
Небо точно плотный-плотный свод.
Но огни внизу играют – вот,
Пустотой звеня, автобус мчится.
Зёрна, что в сердца посеет явь
Стоит ли растить? Насколько я в
Данности? Ко мне идёт собака.
Тычет носом в брючину мою.
Глажу зверя. Тёмный воздух пью.
Тёмный, но не страшен он, однако.
Образ настоящего насколь
Дан разнообразной суммой воль?
Переулок в прошлое уходит.
Часто-часто, будущим дыша,
Не поймёшь – растёт в тебе душа?
Или же мечтает о свободе?
Зёрна смысла, капли бытия…
Прохожу ларёк цветочный я,
Думаю ли о цветенье смысла?
Ночь весьма пространна, но она
В марте с утром смешана. Длина
Переулка входит прямо в числа.
* * *
Овраг обширный, будто сон.
Через него ведёт дорога.
И сумму вертикальных балок
Овраг представит – ими он
Ощерен – не всерьёз, немного.
Вот Стоунхендж. Совсем не жалок.
Коль ощущенья подкачают,
Придёт фантазия на помощь.
Зимою дети здесь на санках –
В огнях всё – весело съезжают.
Ты равнодушен, будто овощ
К игре. И нету смысла в сказках.
Бетонные мне балки эти
Столь интересны. Что-то строили,
И бросили. Окрестно город,
В котором вырастают дети.
Детьми возможно больше стоили.
Теперь зима. Скрипучий холод.
ВОКРУГ МОБИ ДИКА
Весы качаются над бездной –
Насколько знает человек
Закон их действия железный?
К добру склониться чтоб, а не к…
Коль кашалот дан, будто символ,
Погоня нам не по зубам.
А вы хотели б клумбу примул?
Уютный дом приятней вам?
Гарпун догонит кашалота!
И мяса будет сочный груз.
Ахав. Библейская работа,
Которой смысла я боюсь.
Кот-кашалот, котяра милый.
Дом обстоятельств нехорош.
От жизни, уж давно постылой
Как ни старайся, не уйдёшь.
Весы качаются над бездной.
Ко злу склоняться не моги.
И долей кажутся плачевной
Твои – пред высотой – долги.
ОСЕНЬ ПАТРИАРХА
Астры лохматые,
Осени шаг.
Стёртые даты и
Тот же всё враг.
Города-Ирода
Власть широка.
Дача, где иволга,
Рядом река.
Отъединение
От скоростей.
И разрушение
Личных страстей.
Ибо врастание
Возрастом в жизнь
Есть избывание
Скверны и лжи.
ЗИМНИЙ ТАЛЛИНН
Картинка успокаивает нервы,
Картинка – зимний Таллинн – на стене.
Как будто город отворён, и недра
Его весьма любезны мне.
На черепице белый снег мерцает,
Соборы колют неба синеву,
Не больно колют – каждый это знает,
И я – поскольку долго я живу.
Дома, чьи окна тайною богато
Наполнены, видны проулки мне.
И облачко в углу – оно крылато,
И о крылатом вспомнится коне.
ЦЕНА ИДЕАЛА
(стихотворение в прозе)
Вышел из кухмистерской, и потянулся сладко, смакуя послевкусие. Постоял на галдарее, глядя на искристо-зернистый, сине-белый снег... и вдруг – она – тоненькая, порывистая, великолепная. Сбежал по ступенькам, и крикнул извозчика. – Скорее – за ней! ЗАСКРИПЕЛИ ПОЛОЗЬЯ ВЕСЕЛО, ГРОМАДНЫЕ, РАЗНОЦВЕТНЫЕ ДОМА ВАЛИЛИ В ГЛАЗА, ЮРОДИВЫЙ ВЗВЫЛ, ТРЯСЯ грязной бородой. Поражала скорость движения – Она, та девушка, та прекрасная неизвестная – свернула в один проулок, во второй, наполовину заваленный брёвнами, и вдруг – во двор. – Стой! – крикнул извозчику, и кинув монету, устремился за…Чёрно-белый колодец-гроб, лабиринт страхов, слепые стены домов, и – костёр, как рыжий крик боли, и – низкое жёлтое окно, а за ним прачки – толстые, мощные, шум стирки, пар… И – страх дворов, которым нет конца.
Вот вам цена идеала.
* * *
Деревья чёрные и белый -
Такой по-детски белый снег.
Глядит на снежность очумелый
От силы счастья человек.
Глядит, забывши на мгновенье
Про 40 лет, про жизнь-печаль.
И новое стихотворенье
Отдать молчанию не жаль.
