ЗИМНЯЯ МУЗЫКА

Лёгкий-лёгкий зимний ветерок, И змеит узорная позёмка. Градус на сегодня сколь жесток? Справишься с условьями подъёма, Коль причуда улицы мила. Синее звучание пространства. Если вьюга – то колокола. Млечное богатое убранство. Хороши сметанные пути! Слушал долго зимние органы, С музыкой подобной не шути! Но метель? В ней флейты! Барабаны! Что угодно! Наступленье на Будничность. Зима сама – страна. То есть зимней музыки дыханье Входит в мозг, его меняя чуть. Духи, если лютые – так чур! Чур меня! Меловое мерцанье.

Зима подтаяла мороженым. Блестит янтарный небосвод Над миром, будто огороженным Режимом календарных нот. Мост над оврагом – там. В провинции – Вибрирует от мчащих в даль Машин… И нет моей провинности, Что для мечтаний дней не жаль. Снег шубкой заячьей распластанный Тут на асфальте… мёртвый зверь. И всё же день, ходьбой рассказанный Мне интересен – верь, не верь. В нём сумма золотистых разностей. …сугроб весь в оспинах весны. И свет расцвета, новой радости, Коль зимние уходят сны.

Картинка успокаивает нервы, Картинка – зимний Таллинн – на стене. Как будто город отворён, и недра Его весьма любезны мне. На черепице белый снег мерцает, Соборы колют неба синеву, Не больно колют – каждый это знает, И я – поскольку долго я живу. Дома, чьи окна тайною богато Наполнены, видны проулки мне. И облачко в углу – оно крылато, И о крылатом вспомнится коне.

Сад яблочный. Зима. ВДНХ. Мичурин чёрный смотрит на дороги, Их параллели утомляют ноги. В мозгу ветвится дерево стиха.
Часовню возле сада вижу – вот Мистически-церковное мерцанье. А дальше павильоны – эти зданья Массивны, и любое отдаёт
Помпезным Вавилоном…Повернёшь – Деревьев будет чёрно-белый остров, Вороний грай сечёт могучий остов Реальности, покуда воздух пьёшь.
Зима, считаешь, связана с луной. Ночной порой медовый лунный пряник Воздействует, мне кажется, на маятник, Что замирает, пестуя покой.
Февраль в конце. И по ВДНХ Привычно ты гуляешь по субботам. И веришь над тобой текущим сводам Небесным, что возникли без греха.
А сумеречный час едва ли ждёшь. Ночной? Конечно! Ибо пряник лунный – Чуть золотист, мучнист – пожалуй, лучший Из всех гостинцев. Ты его жуёшь.
Жуёшь своей фантазией опять, Ему совсем не нанося ущерба. Действительность, дарованную щедро, Пристрастно продолжаешь изучать.

Под властью метели – слепящей, летящей – Весь город – игрушечный, ненастоящий. Дома, словно пряники. Или шкатулки. Под праздники много забот у Снегурки,
И дел до зареза у Деда Мороза, Весь город – единая метаморфоза. Садами чудесными ныне заполнен. Плодами волшебными вдоволь накормлен.
На снежные крошки гляди из окошка. Едва ли рассмотришь, где наша дорожка, Которой мы в школу когда-то ходили, И тайны смешные надёжно хранили.
Как долго метель продолжается ныне! Как много чудесных и праздничных линий. Фонарь у окошка мерцает, робея. Метель это данность. Отнюдь не идея.
Баллада пойдёт по холмам, по дорогам, Жаль, жизнь не улучшит в пространстве суровом. Стихи и природа! Вот две ипостаси Волшебного света! Хочу восвояси –
В державу, где можно быть духом без тела! Хочу, чтоб баллада свободно летела – Летела над миром весёлой метелью, Не грезя при этом конкретною целью.
Поскольку все люди – заложники цели. Весь город белеет - провалы, ущелья. Всё чёрное – кипенным, радостным стало, И счастья немало на свете, немало…