Было раннее июльское утро. Четыре девчонки встречали его в ярко-оранжевой палатке турбазы «Ясная поляна». Выбравшись наружу, одна из них, вихрастая, в светлых брючках и тонкой кофточке, заметила, что в соседней старенькой «двухместке» разместились незнакомые парни. Светлые, темные, кудрявые головы мелькали у зеленого полотна, и Тоня удивленно воскликнула: «Ого, неужели все ребята поместились в такой маленькой спаленке? А мы-то, мы, как барыни посыпохивали!» Настал черед самому последнему обитателю. С шутками и прибаутками гогочущая ватага пыталась распрямить его длинное тело на зеленом ковре травы.
Затеяв возню, соседи, конечно же, привлекли внимание любопытных девчат. И сразу же воспользовались этим, предложив сбегать в столовку, куда только что привезли свежий хлеб, и отведать меду, которым угостил своего племянника (того, которого «распрямляли») дядька-пасечник. Оказывается, ранним утром парень, переплыв через Самарку, отыскал его пасеку и принес оттуда гостинчик.
На душистый медок Тоня и клюнула, но не на долговязого, худого, как жердь, именинника. Он держался от всех в сторонке. Молчал. С соседками не заигрывал и вообще, вел себя отстраненно и даже скованно.
День для отдыхающих пролетел быстрым экспрессом. Завтрак, купание, поход за ежевикой. Обед. Полуденное загорание на песке. Игра в мяч. Книги. Ленивое бормотание о готовящихся танцах: что надеть, как лучше прифрантиться... Обычная девичья болтовня. О парнях угощавших их медом, никто и не вспомнил и, только вечером, когда включили на всю катушку «Черного кота», когда к светлому кругу площадки потянулась молодежь, подружки встрепенулись - а с кем танцевать? Пригласят ли?
Тоню пригласили сразу двое. Поклоннику соседки Лидочки она сразу же отказала, но, чтобы не огорчать, спросила, кивнув на второго, того, долговязого, с шапкой роскошных белокурых кудрей, как будто его тут и не было: «Это и есть тот самый именинник медовый?» - и рассмеялась озорно, но не обидно. Сама шагнула навстречу, приподнялась на цыпочки, легко положила руку на плечо, вторую, откинув, ждала, что подхватит ее крепкую ладонь…
Нежная мелодия ввела их в круг, но пока не сблизила, не подтолкнула друг к другу. Танцевать она любила и партнера чувствовала с первого движения. «Кудрявый» - так она окрестила парня, вел бережно, немного робко, словно стесняясь своих рук, рocтa, всего самого себя.
А ей вдруг вспомнилась прощальная студенческая вечеринка после удачно сданной летней сессии в Казанском университете, когда девчата наперебой критиковали ее за неуступчивость и неприступность, советуя закружиться по возвращении домой с первым попавшимся парнягой, иначе, мол, в свои неполные 24 засохнешь на корню. Какая-то неведомая сила толкнула ее к партнеру по танцу и, слегка поежившись, она прильнула к нему, вытянувшись, стараясь достать вихрастой макушкой до его подбородка.
Он вздрогнул, нагнулся, тихонько спросил:
- Как Вас сударыня, звать, величать? - И, смущаясь, таким же тихим, с хрипотцой, голосом пояснил:
- Меня – Владимир.
- А я – Антонида.
- Антошка? - вопросительно взглянул он.
- Нет, - твердо отрезала она. - Тоня. Антонида.
«Снова цветут каштаны», - неслось из динамика знакомо-ностальгическое, и она, усаживаясь на скамейку, с грустью заметила:
- Когда уезжала, в Казани отцветали липы. И в моей родной Башкирии - тоже.
Он встрепенулся:
- Что липы... В Германии, где служил, каштаны не хуже, чем в Киеве. Какая же красота, когда они зацветают. Словно свечи всюду зажигаются. Аромат такой, что можно пить и не напьешься. Заметив, как она внимательно слушает его, чему-то тихо улыбаясь, смутился. И замолчал, искоса бросая взгляды на свою спутницу. А та держалась независимо, с какой-то веселой бесшабашностью. И это его смущало, но и притягивало, как магнитом. Неожиданно он предложил: Давай сбежим отсюда. Я знаю такие поляны...
- А я знаю такие, качели! - в тон ему откликнулась она. – Пойдем! Я люблю высоту. Работала на стройке. Там такие высоты, дух захватывает!
Взявшись за руки, словно ребятишки, они направились в глубину леса, где белели стропы качелей, каруселей в окружении развесистых лип. Сначала он раскачивал слегка, но когда бедовая его напарница стала приседать все чаще и энергичней, не удержался. Прибавив скорость, их доска взлетала все выше и круче. Перехватывало в груди, ветер свистел в ушах, горели щеки, мелькали лица, силуэты, дыхание стало тяжелым, - никто не хотел сдаваться.
Владимир чувствовал, что девчонка попалась ему неуступчивая, и сама ни за что не остановится, но и дальше раскачивать качели было опасно. Незаметно стал тормозить, заговорив громко, беззаботно о прекрасном вечере, восходящей над Самаркой луне.
- А давай сходим на берег речки. Луна там, в полной красе. Тишину послушаем.
- Давай, - охотно согласилась она. - Только сейчас у воды тишины не будет. Комары налетят по наши бедные души. Не до песен и бесед будет.
- А я спасу тебя от кровопийцев. Укрою. Уберегу! - в тон ей откликнулся он.
- Ничего не получится, - хмыкнула она, спрыгивая на землю нетвердыми от взлетов и падений ногами.
Он подхватил ее, задержав на минутку около себя, но она мягко оттолкнулась, тут же отыскала его горячую ладонь:
- Ну что же ты, Володя? - нежно протянула она и первая шагнула в темноту.
Они вышли к крутому обрыву и замерли в каком-то волшебном озарении. Сам Госпожа природа одарила их дивным светом луны, таинственной тишью, едва нарушаемой плеском воды. На удивление комаров не было. Незаметно Владимир очутился рядышком. Как крылами легко и надежно, он закрыл своими руками ее плечи. Тоня подалась навстречу, слегка прижимаясь к его худому стройному телу. В тот полуночный час стояли они, словно одни были во всем мире.
….Истаивал, уходил в небытие день 13 июля 1973 года, когда ему исполнилось ровно 24 года. Позади была армия, работа в Самаре, на башенных кранах в порту, токарных станках. Мама, отец, сестры, друзья в родной Максимовке. Встречи, свидания с девчонками, среди, которых как-то не находилась та одна, единственная к которой вот так бы потянулись руки и губы, встрепенулось бы сердце. Нежно, сладко, словно в волшебном сне.
А что же было, да быльем поросло у девчонки, с глазами, словно две льдинки, через которые просвечивает родниковая голубизна струистой речки? Стройка. Учеба. Снова учеба. Куча маленьких племянников, которых помогала нянчить двум сестрам. Друзья по университету. Любимая работа. Говорит, что в газете. Может, все выдумала? Говорунья. Певунья. Редко смеется, но как? Сердце замирает. Улыбка, словно солнышко в ненастье. Загадка. То откровенная, то замкнутая. Молчит. О чем-то о своем думает. Рассуждает! Будто сама с собой. Или с учеником. Ей бы учителкой быть. Представил, как бы она наставляла его будущих детей. И обрадовался - у нее все получается так, как он сам бы хотел. Но он многое просто не может. Не его это дело. Будет жена, у нее это лучше получится. С детишками.
Как-то после танцев, уже на нефтегорской танцплощадке, спросил про ее день рождения.
- Да уже скоро. Вот дожди польют, пройдут, нагрянет бабье лето, тогда и придешь. Я не одна родилась. С братиком. Он тоже приедет. Если хочешь, приходи.
В день ее дня рождения, 12 октября, приняв «на грудь» для смелости, он сделал ей предложение. Они долго целовались, стоя меж двух общежитий. В паузах он все настойчивее спрашивал:
- Что скажешь? Согласна? - с надеждой заглядывая в ее затуманенные поцелуями глаза, и верил - не верил, что попала в его руки желанная жар-птица, страшась, что вдруг возьмет да улетит.
- Бы-ыстрый какой, - звенящим голосом заговорила она, - А ты спросил, люблю ли я тебя? Готов ли ты вообще к совместной жизни? Я, например, не знаю. И ты, наверное, тоже не знаешь. Давай, милый, крепко подумаем. Без хмеля в голове. Иди. Я сама дойду. Рядышком же, - и она, ловко увернувшись от объятий, кинулась домой.
Напоследок, прежде чем войти в незнакомую пугающую реку семейной жизни, она, по-девчоночьи озорно потешалась над своим воздыхателем. Самым серьезным тоном предложила ему устный список ее требований, как к мужу. Будущему, разумеется. Про цветы и помощь в стирке. Обеды и встречи. Друзей и родню. Были в этом перечне и довольно глупые условия, над которыми, Володя недоуменно раздумывал, боясь обидеть свою невесту, если начнет их критиковать. Он просто сказал, спустя две недели мучений и отказов, что все принимает к исполнению, но клятвенно не может заверить, что сможет со всем справиться. Будет стараться, а там уж как получится.
Договаривались о дне свадьбы, за месяц до обозначенного срока подали заявление. Это было 17 ноября. Ровно через год у них родится первенец Димка, нареченный в честь деда Мити. Но тогда эти двое ничего об этом еще не знали, даже не загадывали. Отдав заявление в поссовет, сели в автобус и поехали знакомиться с его родителями.
По дороге, спрямив путь, пошли степью, наткнулись на речонку, куда сбрасывалась лишняя вода с Самарского водозабора. Под ногами почувствовали всплески, какое-то движение. Было уже темно. И все же сгущающие сумерки не помешали заядлому рыбаку Володе прямо руками наловить к ужину в родительском доме десяток юрких щурят. Дошли до речки. В три прыжка можно было бы ее перепрыгнуть. Он по-рыцарски хотел, было подхватить ее на руки, но она - вот трусиха! - забоялась.
А вообще-то ей очень понравилось их второе путешествие при восходящей луне. Они шли по притихшим полям. Звонко похрустывал ледок под ногами. Где-то перекликались петухи. Звал к себе огоньками в окнах его родительский дом, где впервые Тоню назовут снохой, женой, споют свадебную величальную песню.
Спустя всего полгода после рождения сына она уедет на сессию. Через месяц вернется и увидит на автовокзале двух самых родных для нее людей, до невероятности похожих друг на друга. Первые дни Дима называл ее, как и отца, папой. Спустя 23 года оба они будут умиляться над внуком, который будет упорно утверждать, что «папик» - это одно и то же, что папа и мама
Но вернемся назад. Через неполные три года после Димы родится пухлощекий Юрчик - имя дали в честь второго деда, после долгих переговоров со старшим братом Димой. Он-то и выкликнул его маме, когда она, стоя у окна роддома, слабым голосом выспрашивала своих мужиков, как у них со здоровьем, что продумали с именем для второго сыночка.
Месяцем раньше мама с отличием защитила диплом. Успела сделать ремонт в маленькой квартирке, пошить пеленки, распашонки, отправить бабушку Полю в гости в Душанбе. Их жилище становилось тесным, но, сколько же тепла, любви, понимания и заботы было в этом доме, когда собирались все вместе.
Через два года, отделав своими руками квартиру, переехали в новый дом. Этой же осенью посадили сад во дворе. Разбили огород под окнами. Начали строить сарай. Завели дачу, мотоцикл, на котором вчетвером мыкались за грибами и на речку, рыбачить и просто купаться.
Им всегда было хорошо вместе, но чего-то все равно не хватало. Спустя шесть лет мама загрустила, заголосила, что нужна ей все-таки помощница в доме, чтобы, к старости... Вообщем, донылась. Мужики - народ хлипкий, не устояли, и на семейном совете решили отправить маму в отпуск, в Душанбе. Пусть развеется, соскучится по ним, своим кровиночкам, и забудет про девочку. Им и так хорошо.
- Вам - да, а мне доченька, нужна, - упрямо заявила мама после возвращения. И добилась-таки своего. За месяц до родов один родственник, не догадываясь о ее голубой, вернее, розовой мечте, сказал:
- По всем приметам можно поздравить тебя, дорогая с сыночком. А она и сама уже знала, что будет только сын. Когда рожала, стоном просила:
- Сынок, помоги. Нам с тобой вместе легче пройти этот путь. Помоги, сын! Акушерка невольно засмеялась, мол, откуда такая уверенность?
- Знаю. По старшим знаю. Даст Бог здоровья, будем теперь ждать дочек, тех, что приведут в дом сыночки. В утешение нарекли младшенького Антоном. В честь матушки Антониды.
Спустя 10 лет старший Дмитрий привез из Бузулука, где учился, невесту. Ушел в армию, оставив наказ: «Пусть живет у нас. Сберегите мою Наташку для меня». Так родилась еще одна семья, повенчанная тоже в ноябре.
По гороскопу в этом семействе расклад удивительный: Быки - дед, бабушка, внук Андрей. Тигры - Дмитрий и Наташа, мудрый Змий - Юра, Обезьяна - Антон. Вообщем-то, ошибок в этом раскладе почти нет. А по месяцам - сразу два Льва - Юра, Наташа, двое Весов - мама, Антон. Папа - неторопливый и осмотрительный Рак, большой любитель своих «собратьев». Андрей дважды Телец, упрямый, трудолюбивый, непоседливый, сметливый.
Достоинств у всех хватает. Интересы самые разные. Пчелы, лес, машина - у Димы. У Юры - музыка, книги, друзья, уборка по дому. Антон по желанию и интересу. Компьютер, аквариумы - его стихия. Книги, любимая работа, стирка, пироги, друзья, родня!- у мамы. У Наташи - бухучет, Андрей, хозяйство, газеты. Папа - рыбак и мастер обедов. Дачник и пахарь. По совместительству Дед Мороз (холодильщик и электрик). Любит домашний уют, пельмени, уху, ночную рыбалку, грибы, сажает рассаду, выхаживает первые огурчики. Ненавидит, когда мама уходит по подругам или в баню, задерживается на работе или уезжает в командировку, долго говорит по телефону, гневается на него, такого умиротворенного. Не переносит ссор, упреков, беспорядка в доме, неподчинения бунтующего против родительского диктата младшего Антона. Обожает и втихомолку умиляется внуком Андреем. До боли сердечной не устает любить свою Антошку - Тоню - Антониду, скрывая это даже от самого себя. Но стоит ей задержаться, тоскует у окна, смотрит на часы, волнуется, ворчит, когда где-то задерживается его ненаглядная, непреходящая любовь.
...Серебро прожитых лет. Как та серебристая дорожка на реке. Протянулась она на четверть века, посеребрила виски, но не захолодила сердца. Гладкой эта дорожка для НИХ, ДВОИХ, не была. Были и вьюги, и метели, охватывало, пророй и зноем, и стынью. Они, в поисках верного и счастливого пути, натыкались на стену непонимания, разбивая лбы о свое упрямство и честолюбие. А, намучившись, соединяли (как тогда, впервые), свои руки, выравнивали шаг и вместе отыскивали утраченную нить своего путешествия, шагая уже вместе с сыновьями, с их непростым багажом характеров, привычек, своего упрямого «я».
Были минуты, мгновения, когда она вдруг говорила в отчаянии:
- Зачем мне этот груз? К чему взвалила так много? Боюсь, что не выдержу. Упаду. Сломаюсь
- А я? Ты забыла про меня? Я рядом. Всегда с тобой. Прости, что часто разочаровывал тебя. Подводил, но главного никогда не увиливал. О любви, верности и нежности говорить не умею. Все эта тут, в моем сердце. Прости, если чем-то обидел. О цветах забываю, дочку тебе не сумел подарить. Но, наверное, все-таки так и должно было случиться. Ты создана для нас, для мужчин. Вон как внук тебя обожает. Младший сын с вопросами прилипает. Первый звонок от Димы, Юры - о тебе и для тебя. Ты у нас заглавная буква в нашей фамилии. Наше начало и продолжение. Достойное, счастливое. Улыбчивое. Певучее. Заботливое. Ласковое. Строгое. Сопереживательное. Всякое и очень востребованное. Всегда. Знай об этом, мать!
PS. Прошло еще десять лет. Сколько разных событий случилось в этой простой семье. Владимир и Антонида отметили недавно коралловую свадьбу. Женили сына Юрия, который обрел любовь и понимание, уважение и нежность супруги Ирины. Он успешно делает карьеру по службе, завершает высшее образование и мечтает о красивом и уютном доме на своей земле. Дочка Анна Юрьевна – главное солнышко для папы и мамы и всего большого и дружного семейства.
Дмитрий и жена Наталия успешно продолжили эстафету своих предков, произведя на свет второго сына Артема. Через год он уже пойдет в школу. Кудряшки на его голове – дедовы, а вот характером удался в любимого папку. А он, Дмитрий Владимирович, везет воз больших и порой непосильных забот. Кроме основной работы в строительно-торговой фирме, возводит просторный и уютный дом. И это – еще не предел его мечтаний и фантазий. Вырастить сад, завести лошадь, курочек, и, наконец, отправиться куда-нибудь в путешествие вместе с любимой женой Наталий и сыновьями Андреем и Артемом.
Антон с божьей и маминой помощью закончил учебу в институте. И рвется дальше образовывать себя, видимо, чтобы покорить свою будущую избранницу и самоутвердиться в жизни.
Ну а нашим героям - поседевшим и постаревшим - остается самое главное - по-прежнему держать твердо и уверенно семейный корабль в бурном море жизненных событий и перемен. Встречать внуков и детей, угощать вкусненьким, помогать по силам и возможностям – то есть подольше оставаться нужными и востребованными для своих близких и родных людей, как и для общества.
