Корневая мощь мазков Ван Гога…
Скорбно заключённые идут –
Круг за кругом, скорбно или строго?
Круговой бессмысленный маршрут.
Море в Сен-Дени пестро играет,
Цветовые блики на воде.
А оливковая роща привлекает
Нежностью, которой нет нигде.
Стержневая жизнь, шальная, злая.
Нищ и зол шахтёрский городок.
Проповедник, даже умирая
Не отвергнет света высших строк.
Закрутил Париж цветною массой,
Прелестью, абсентом и вином.
Проще если пользоваться маской.
Быть собой куда сложней. Но в том
Сущность, и руда побед грядущих.
Раскалённый воздух Арля густ.
…до основ добраться – самых сущих!
А порою страшен даже куст.
Комната, кровать и стол, ботинки.
Жутью веет. А мазки густы.
Есть успокоение в бутылке,
Коли высшей влаги жаждешь ты?
Коли одержим сакральной жаждой,
Выигрыш возможен или нет?
А в музее ныне может каждый
От картин идущий видеть свет.
* * *
Ван Гог из ран растил цветы,
Из ран душевных, и мазками
Невероятной густоты
Они играют нежно с нами.
Ну а распятие его! –
Кричит распятие Ван Гога.
Мы позабыли чувство долга,
И дальше тянем, ничего…
ЕДОКИ КАРТОФЕЛЯ
Густое масло жизни плазму
Судеб скрывает. Полотно
Пугает чернотой – оно
Сознанье, склонное к сарказму
Изменит хлеще, чем вино.
Сколь подоплёка тяжела
Представленного на картине?
Не будет счастья вам в помине,
Одна отчаянья смола!
А есть над нами янтари,
Шатры миров и всё такое.
А едокам и цвет зари
Уже, как нечто дорогое.
Картофель. Беловатый пар.
Еды на всех едва ли хватит.
И чем за жизнь сегодня платит
Тот, во главе стола? Он стар…
Мы что же – только едоки?
А с янтарями обманули?
Глаза у страха велики.
Мы, люди, будто позвонки
Близки друг другу.
Свет в июле,
Роскошный полдень у реки…
Где горе? Счастье нам вернули.
