И ты не Ромео, и я не Джульетта,
Забудь про балкон и про песни в ночи,
Налей мне вина, закури сигарету,
Скажи про любовь или просто молчи,
Ведь я не Джульетта, а ты не Ромео,
Скорей - мы затертое жизнью тряпье,
И все же – украдкой касаемся неба,
И верим в судьбу, ну куда ж без нее!
Века и пространства весьма эфемерны,
Блестит многогранность осколками льда.
Ты помнишь, что Кая искавшая Герда
Нашла, и как выросли розы тогда?
Мы тоже нашли. Не Тристан и Изольда,
Жюльен и Матильда… Мы – лишь немота,
Переходящая в звон колокольный,
Который все знает. Мелодия та
Перемещается в пиво в бидоне,
В сплетение тел, в возвышающий звон,
И в то, как Джульетта стоит на балконе,
И в то, как влюбился вне времени ОН.
* * *
Кто еще тебе посвятит такие стихи,
Чтобы сразу огонь в глазах, и воспрянул дух.
Знаешь, бывают хорошими и недорогие духи,
Знаешь, можно испугаться на кухне и мух,
А уж о тараканах я вообще не говорю,
Скорее скажу ближе к теме и о тебе –
Если твержу, что 32-е по календарю,
Значит, я у ног твоих, а лежачую ты не бей.
Светлые волосы треплются на ветру,
Как мудрые змеи, будто о чем скорбя.
Может, я крикну, что ради тебя умру...
Ты не верь, я скорее буду жить для тебя.
Знаю, порою ты на меня и сердит
За слезы, истерики и факт: мол, миг – да в окно,
Ты мне не верь, это пафос напал, как бандит,
А кино в жизни эффектней, чем на экране кино.
Вкус апельсиновый, видимо, у луны -
Мне ж надо иметь сытую душу в вечной борьбе.
Не верь, что я помню все мои недолгие сны,
Но я помню, что помню только сны о тебе.
А, в общем, за руку бы тебя взять да посадить в шлюпку,
Кто сказал, что большое плаванье – кораблю?
Ты не верь, если кричу – мол, держись за мою юбку,
Верь одному – вот такого тебя – люблю!
* * *
А смерть не страшна, не нежна, скорей – показательна,
Скорее светла, как январских деревьев стать,
Ухода, мой милый, бояться не обязательно,
Ведь он – лишь момент, когда просто хочется спать.
Ведь он – как улыбка. Совсем-совсем невесомая
На губ уголках – геометрии вопреки,
И легкость, и знанье, что прежняя ночь бессонная,
Тревоги и боль - это сущие пустяки.
А в церковь не надо, и дату считайте праздником,
Я душу вам за гулянку даю на чай,
На кофе, водку… впрочем, какая разница?
Мне скоро будет легко. Вот и все. Прощай.
* * *
Здесь по 100-бальной шкале давно уже 200.
Наши моря освещает сонный маяк.
Лед на воде. Только вовсе не нужен крейсер,
Если в ночной пустоте прозвучит «твоя!»
А тот, у кого глаза цвета живой воды,
Тот, кто не верит в бога, но знает,
Что нынче стояли в храме,
вечи держа в руках, словно шалый огонь звезды,
Скажет мне: «твой!», и море станцует с нами
Бешеный танец счастливых слепых сердец,
Видевших райское яблоко без червоточин.
Здесь по 100-бальной… градусника конец,
1000 баллов – спрятана между строчек.
* * *
Я пришла слушать песни и шорох немых сигарет,
Я гоняла, как мысли, синиц по обшарпанным крышам.
Я стояла на мине и чей-то писала портрет,
Пробираясь в лазейку души незамеченной мышью.
Кто ты, где ты, мой парус, что весь в золотых образах,
Это странно для грешницы, жившей в любовной неволе,
Но дошла эта жизнь, наконец, до отметки «зигзаг»,
И ушло мое сердце в любовь, словно в звон колоколен.
Я тебе расскажу, как на паперти били ключи
Светлых душ, что страдали, смывая грехи, как заразу.
Мы родные навек, мы родные, лишь ты не молчи –
Говори о душе, говори о любви без боязни.
