И так получилось, что Кузьмины сыграли свадьбу в декабре 1956-го, а мы в августе следующего года. Какие же мы счастливые были! Так, оказывается, мало нужно для настоящей радости! Конечно, Кузьмины были почетными гостями на нашем празднике.
Дарили тогда не машины, не квартиры и даже не посуду или пылесосы, а мыло, тюль, чулки, носки, и только от райкома, сложившись вскладчину, коллеги преподнесли расшитый пододеяльник. До сих пор в кладовке тикают часы - свадебный подарок, я их, как реликвию, храню.
Мой брат работал на «газончике». Подогнал машину к дому, погрузили в кузов сундук с приданым, кое-какие пожитки покидали, скамейки поставили, уселись, и с песнями гурьбой до Спиридоновки быстро домчались. Дом у Асташкиных на березу озера стоял. Красотища! А на улице теплынь, вот наши гости, как горох, в озеро и попрыгали. Накупавшись досыта, сели за столы. Хорошо и весело было! Мне и теперь не в чем судьбу свою упрекнуть, хотя столько потерь было, что на десятерых с излишком хватило бы…
Как-то вскоре собрались вместе, и говорим супругам, что всю жизнь мы, две Валентины, рядышком друг около друга ходим. Как бы нам еще и с детками сладиться? Перемигнулись наши мужики, мол, дайте срок, мы вам все устроим. И устроили! Я рожаю первого января дочку, а третьего февраля Валя разрешилась первенцем Андреем. Спустя небольшое время снова в наших семьях радостное ожидание. У нас появляются на свет сыновья-близнецы Гена и Женя, а у Кузьминых - желанная дочка. И ведь не специально подлаживались, видно, дорожки наши перевиты любовью, верностью, душевным соучастием, потому так все и складывалось. Но тогда мы еще не знали, какие испытания ждут нас впереди…
Подрастали дети. Мамы упорно продвигались по карьерной лестнице. Отцы трудились на производстве. Жизненная колея выстраивалась четко, выверено, как и мечталось нам в девичестве. Жили мы в разных местах, но старались увидеться при любой возможности. После декретного я вышла на работу. Леночку нянчила мама, и я со Спиридоновки возила ее в Утевку, когда на рейсовом автобусе, когда на попутных. И как только вечером попадала в родительский дом, непременно бежала к Кузьминым. К тому времени я уже работала директором школы, а Валя - дантистом.
1967 год стал для наших семей переездным, так как часть буровиков решили перевести в Глушицу, часть – в Нефтегорск, и я твердо заявила Николаю, который работал в бурении, что перебираться будем только поближе к моим родителям и к Вале. К этому времени Кузьмины уже обживались на новом месте и нас звали к себе поближе.
Начались наши городские будни. Дети еще малые, забот и тревог полон рот, какие нехватки - бежим друг друга выручать, поддержать, если кто расклеился. Мы никогда не вели счет нашим услугам и добрым поступкам, все делалось, да и по сей день делается, по зову сердца. Если надо было что-то купить основательное в дом, выручали деньгами, шли помогать с ремонтом, со сборкой мебели. И никогда не было зависти, обиды, даже самых малых недомолвок.
Но если случались крупные неприятности, мы, не раздумывая, кидались на выручку и не считали это чем-то особенным, героическим. Получился у Вали конфликт на работе, вижу, сильно переживает, но я не позволила ей жалеть себя. Встряхнула хорошенько и помогла устроиться директором кинотеатра. Она у меня еще и заведующей отделом ЗАГСа поработала, причем, очень профессионально! Человек она самодостаточный, ответственный, за нее легко можно поручиться. И я всегда говорю людям: «Если вы доверяете мне, то можете во сто крат больше верить Валентине Андреевне».
Вот мы о характерах заговорили. О Валином одно могу сказать: она не способна лавировать, но умеет отстоять свою точку зрения, которая чаще всего бывает более четкой, я бы сказала, выверенной, чем моя. Она и критику на меня порой такую наводит, что только держись! Говорит, как это ты со своей дипломатией уживаешься, а я ей в ответ - меня жизнь и работа научила, когда надо поругать, а когда и похвалить. И по-другому порой нельзя было поступать.
Мне мои коллеги из Спиридоновской школы признались уже спустя многие годы, как они боялись вызова «на ковер», хотя речь порой шла о делах самых обыденных. Однажды мне отец признался, что больше всего жалоб в райком поступает от учителей и врачей. И руководителям этих «скандальных» ведомств приходилось с помощью райкомовцев гасить конфликты, улаживать мелкие споры.
В моей школе, на удивление, климат был творческий, и людям просто некогда было заниматься кляузами. И я рада, что смогла тогда выстроить такие добрые отношения в коллективе. В этом мне, конечно, помогла родительская закваска да еще поддержка и советы моей подруги. И я ведь не напускала строгость - время было такое, когда спрашивать приходилось на полную катушку, но и про справедливость не забывать.
Я уже потом поняла, что Господь мне этим даром наградил не случайно, значит, планида моя такая. А у Валентины, с ее прямотой - другая, но это ни в коей мере не мешает нашим взаимоотношениям.
Мы с ней прошли через самые трудные и затратные по потерям годы. Когда у меня смертельно заболел муж, Кузьмины бросали все дела и мчались к нам. Дежурили у постели, доставали лекарство, поддерживали морально. Но самой первой из нас двоих приняла удар Валя, когда у нее умерла мама. И я первым делом поехала в Утевку. Потом мы хоронили тетю Полю, следом умерли два Валиных племянника.
И все эти беды - пополам, все делилось, переживалось вместе. Когда хоронили моего Колю, подруженька ни на минуту не оставила меня без внимания и опеки. Затем пришел час расставанья с Виктором. Но уход родителей, мужа, братьев, других родных ничто по сравнению с потерей детей. Сначала погиб наш Гена. Спустя годы ушел в мир иной Женя. И рядом всегда было плечо моей верной Валюши.
Не передать горе матери, не выплакать всю тоску и печаль до конца дней своих. И еще тяжелее беда, коли рядом в такие дни и годы не окажется родного человека, тогда жизнь становится пустой и ненужной. И если бы не Валентина Андреевна, вряд ли я сидела бы рядом с вами и вела этот рассказ. Только благодаря этой замечательной женщине, с ее добрым сердцем и чуткой душой, я живу и радуюсь жизни. У меня уже взрослые внуки и внучки, растут правнуки - это ли не счастье для человека, которого жизнь испытывала столь несправедливо и жестоко.
Но я не ропщу. Я всегда оглядываюсь на мою Валю и вижу ее нежную и светлую улыбку, чувствую, как она сопереживает вместе со мной, как лучатся ее красивые глаза от умиления и радости, когда она видит меня в окружении близких. И я радуюсь тому, что вырастили Валя и Виктор достойных сына и дочь, которые поднимают таких же достойных детей - продолжателей рода Кузьминых.
Время, так называемого, «третьего» возраста всегда было и остается критическим. Именно в этот период нужна поддержка человека с родственной душой и того сердечного настроя, который способен и может понять, через какую ломку проходят старики. Моя Валя перенесла инсульт, стала хандрить, на какое-то время опустила руки. И я тут же это заметила, взяла ее под неусыпный контроль, но так, что она и не догадывалась об этом. Вместе с детьми вытянули, подняли ее на ноги, тонус укрепили. Заулыбалась, оживилась Андреевна, чаще стала на улицу выходить. Вот, молочко привезли - и у нас свидание. В магазин надо сходить - снова повод встретиться. И получается, что встреч у нас все-таки больше, чем расставаний. Тем и живем!
