Можно ли сломать равнодушие?

Я замужем пять лет, а такое чувство, что не меньше пятидесяти. Если это преувеличение, то небольшое, потому что безысходность накапливается с каждым днем, вернее, с каждой ссорой.

Напрашивается вопрос – а зачем я терплю все это? Многие женщины меня поймут – я люблю своего мужа, очень люблю. Но и как жить дальше, не представляю.

У меня совершенно издерганы нервы, я перестала смеяться и ловлю себя на том, что, просыпаясь утром, с тревогой жду вечера, и совсем не радуюсь новому дню.

Временами меня это пугает, и тогда я пытаюсь разобрать свою жизнь по полочкам, чтобы подчеркнуть в ней все хорошее. И честно скажу – хорошего много. Почему оно не радует? От усталости и ожидания плохого. Не считайте мое письмо капризом избалованной женщины, которая сама не знает, чего хочет.

У меня хороший муж – объективно. Он не пьет, не курит, не гуляет. Он любит меня, по крайней мере, он сам в этом убежден. Он не дерется, приносит в дом зарплату, помогает по хозяйству, если в этом есть необходимость. И в интимных отношениях у нас полная гармония.

Вы спросите, чего мне еще надо? Когда я вот так все излагаю, то сама задаю себе этот вопрос. А ответ заключается в эгоизме мужа, в его всепоглощающей любви к самому себе и в равнодушии ко всем и всему остальному. Нет, он не стоит перед зеркалом, не любуется собой денно и нощно, не наряжается в дорогие шмотки и не лелеет сверх меры собственное здоровье.

Но он живет, сообразуясь только с собственными желаниями, с собственными интересами, совершенно не думая обо мне и моих чувствах, переживаниях, проблемах. Что я имею в виду? Он никогда не спрашивает меня о моих делах, о моих заботах. Если я рассказываю, он слушает, но… без всякого интереса, без участия, без вопросов. Если у меня плохое настроение, а у него, напротив, есть желание веселиться, он обижается, что я не разделяю его радость, может прекратить разговаривать, надуться, уйти молчать в другую комнату, но не спросит, что случилось.

Он может задержаться с друзьями, например, в мой день рождения, точно зная, что я его жду к праздничному столу. Может не поздравить с годовщиной свадьбы или с 8 марта. У него нет желания порадовать меня, хотя он точно знает, как я люблю и ценю все знаки его внимания.

Но точно так же он обращается и со своими родителями – никогда не позвонит, не навестит их, если я не напомню несколько раз, или, если его мама в беспокойстве не оборвет телефон. Когда заболел его отец, он едва выбрал время хотя бы раз навестить его в больнице, да и то, после скандала с матерью. Он говорит, что любит родителей и помогает им материально, но у него нет времени на все остальное.

Он может равнодушно смотреть, как замерзает щенок или как мальчишки пытаются камнями сбить котенка с дерева. Чужие беды его совсем не трогают. Когда я два вечера стирала, ремонтировала и собирала старые вещи, чтобы отдать их в церковь для бедных, он устроил настоящий скандал за то, что я занимаюсь ерундой.

Любой знак внимания нужно выпрашивать, любое лишнее слово – тоже. Стыдно признаться, но и любовью мы занимаемся, только если он сам захочет, а мои желания не имеют значения. Он не помнит наши семейные даты и дни рождения своих же друзей, никогда не заботится о подарках ни для кого.

Но хуже всего его перепады настроения и обиды на то, что я не его не понимаю. Ну а как можно это почувствовать, если у него настроение меняется несколько раз за вечер, причем, внешне это ни в чем не проявляется?

Он не слишком следит за словами и довольно часто говорит очень обидные для меня вещи. Я, конечно, обижаюсь, но мои обиды длятся минуты. Правда, к тому времени, как я успокоилась, он уже сам обиделся на меня, за то, что я посмела на него обидеться. И вот тут уже так просто не проходит – он перестает со мной разговаривать, демонстрирует обиду всем своим видом. Если я задаю какие-то вопросы, то в ответ слышу короткие реплики сквозь зубы.

Я ужасно устаю от его обид и капризов, плачу, пытаюсь что-то объяснить. Он слушает, кивает, даже извиняется, обещает, что будет внимательнее, но все повторяется с завидной регулярностью. Он умудряется обидеться даже на заданный вопрос, если он ему показался не слишком уместным. Часто он злится и тогда сыпется град упреков, что мне не угодить, что я все время предъявляю непомерные претензии и так далее.

Все мое внимание должно быть направлено на него, на его персону. Все мое свободное время, все мои интересы, все мои желания должны быть связаны только с ним. При этом он спокойно общается с друзьями, ходит в бассейн, на боулинг. Но стоит мне изъявить желание сходить куда-то, например, на фитнес, то сразу неудовольствие – что я бегу из дома, когда он приходит.

Но я ведь работаю, поэтому его свободное время и мое – совпадают. А по его мнению, когда он дома, то я должна быть только при нем и делать все для него. У нас нет общей «территории»: есть его личная, есть моя, которую он тоже считает своей, а у меня ничего не осталось – только он и его интересы.

Так было не всегда – первые годы мы были безумно счастливы, но тогда у нас было одно общее желание не расставаться ни на минуту. Наверное, со временем он насытился и, все, как в книжках, - у него появились другие интересы. А, скорее всего, я просто не замечала его эгоизма и равнодушия раньше, потому что его желания совпадали с общим настроением. Вот, когда они перестали совпадать, все и началось.

Мы очень часто ссоримся, настолько часто, что даже тогда, когда все прекрасно, я все равно боюсь и жду, что вот сейчас одно мое неосторожное слово, и он тут же обидится и накажет меня за него молчанием и демонстрацией обиды, попросту отвернется и перестанет разговаривать.

Иногда я себя ощущаю игрушкой, в которую он играет, когда захочет, а потом надолго забывает на полке. У игрушек ведь не спрашивают, что они чувствуют. Когда я представляю будущее, то мне страшно, потому что я виду двух чужих людей, между которыми нет ничего общего. И уйти я не могу, потому что люблю его и не представляю, как это, когда его не будет рядом. Неужели ничего нельзя изменить? Нельзя сломать его равнодушие?