Все было, как в плохом романе. Я приготовила вкусный ужин, зажгла свечи и ждала Виктора с работы. Не просто ждала – я хотела сообщить ему, что у нас будет ребенок. Виктор – это мужчина, с которым мы жили в гражданском браке уже почти два года. Любимый мужчина…
Жили, кстати говоря, вовсе неплохо. Не ссорились, находили общий язык по основным вопросам, а если и спорили, то изредка и по ерунде. Вроде бы не было сомнений, что мы – сложившаяся семья, и дело за малым – штампом в паспорте, отсутствие которого нас обоих как-то не волновало.
Наконец он пришел, и я с порога сообщила ему радостную новость: «Я беременна!» Но реакция, которая последовала после этого признания, была совсем не такая, которую я ожидала от него. Мой любимый сначала опешил, отодвинув меня с прохода прошел в комнату, налил и выпил вина… Я думала, что он приходит в себя от неожиданности, радостной неожиданности, но тут он начал что- то бормотать о маленькой зарплате, говорит, о летней поездке в Египет, и, в конце концов, прозвучало страшное: «Мы еще не готовы, давай сделаем аборт!»
Ужин стыл на столе, а Виктор носился по комнате и пытался меня убедить, что мы еще молоды, что нам рано губить (!) свою жизнь в пеленках и распашонках, что… Доводов «против» малыша было много, а «за» - ни одного. Я молчала и слушала. О чем думала? О малыше, который еще не родился, а его отец уже хочет от него избавиться. О том, что, видимо, мне придется решать самой свою дальнейшую жизнь. И о Викторе, о человеке, которого я люблю, с которым мечтала прожить долгую жизнь.
Я не знала, как реагировать. Мне казалось, что это он сгоряча, что, когда Виктор привыкнет к мысли, что станет отцом, все изменится, и мы снова будем счастливы, но уже втроем.
Когда я сказала, что, наверное, малыш все слышит, про то, как его не хочет родной отец, Виктор вспылил, обозвал меня дурой, хлопнул дверью и ушел. Я не стала ни плакать, ни решать что-то, а просто легла спать. Наверное, я была в глубине души убеждена, что Виктор завтра вернется, будет просить прощения, и скажет, что он просто не мог осознать, что его слова были необдуманными, а на самом деле, все замечательно, и мы теперь поженимся…
Утром, и правда, в двери повернулся ключ, и я радостно выскочила навстречу. Но это был не Виктор – в коридоре, по хозяйски поправляла волосы перед зеркалом его матушка. Она окинула меня ледяным взглядом с головы до ног и прошла в комнату.
- А Витя где? – я чувствовала надвигающуюся беду, но еще на что-то надеялась.
- Витя? А зачем он тебе? Ты что, решила, что забеременела, так все тебе на блюдечке поднесут: московскую прописку, квартиру, богатого мужа? Ты на что рассчитывала?
Я должна объяснить, что мать Виктора сказала правду – я не москвичка, в то время оканчивала университет и жила в общежитии. С Виктором мы познакомились случайно, на улице, а через полгода он предложил жить вместе, в его квартире. Он работал, а я училась и занималась всеми домашними делами. Мне казалось, что это нормально, ведь мне оставалось всего три месяца до диплома, а там бы и я начала работать. А пока я получала стипендию, да и родители присылали деньги, то есть, я не была нахлебницей уж такой.
Но мать Виктора продолжала осыпать меня руганью и оскорблениями. Я один раз попыталась возразить, что это ведь ее внук, на что она взъярилась еще сильнее. И тут я услышала, что, оказывается, она не возражала, чтобы у ее сына была постоянная, как она сказала «чистенькая и порядочная» девица, а вот жениться он будет в своем кругу и уж, конечно, не на «лимите». В заключение она потребовал от меня ключи, подождала, пока я соберу свои личные вещи, и выпроводила меня за дверь.
Я вернулась в общежитие. Хорошо, девчонки меня уговорили вносить плату и не выписываться оттуда, чтобы никого не подселили. Виктору я звонила, но он не отвечал, а потом, видимо, сменил SIM-карту. Я подкараулила его возле работы, но он отказался разговаривать. И я окончательно поняла, что осталась одна.
Перед дипломом поехала домой и все рассказала родителям. Мама поплакала, отец поругался немного, но все вместе решили, что я правильно сделала, что не пошла на аборт. «Вырастим, пусть живет всем на радость!» – так подытожили разговор мои родители, и я уехала обратно доучиваться.
Родила я здорового мальчика, крепкого и с черными волосиками, назвала Дениской, записала на свою фамилию, а отчество поставила – Викторович. Не знаю, почему, видимо, я не верила до конца, что Виктор – подлец, который не пожелает ничего даже узнать про своего ребенка. А вдруг?
Когда Дениска подрос, мой однокурсник, с которым мы не потеряли связи после окончания учебы, предложил мне хорошую работу в своей фирме. Я на время оставила сынишку у родителей и рискнула вернуться в Москву. Сняла квартиру, начала работать – все пошло хорошо, только скучала сильно по Денису.
Компания наша попала в струю и очень хорошо развивалась, естественно, и зарплаты у нас были соответствующие. Через год я забрала сына в Москву, нашла ему няню и стала работать еще больше, чтобы купить свое жилье. Когда Денис пошел в первый класс, я купила, наконец, свою квартиру – маленькую, но уютную. Это было такое счастье!
Про Виктора я вспоминала иногда – Денис был похож на него, как две капли воды… И вот случилось – мы встретились, случайно столкнулись у метро в центре – мы с Дениской и он. Трудно рассказывать об этой встрече. Отец и сын смотрели друг на друга: Виктор жадно, недоверчиво, как-то виновато и неуверенно, а Дениска с любопытством. Неловкая пауза прервалась его вопросом: «Мама, а кто этот человек?» Виктор молчал, и тогда я ответила: «Просто прохожий» Мы с сыном взялись за руки и пошли дальше. Больше мы не встречались ни разу.
Не раз я после этой встречи думала, что, поведи себя Виктор иначе, подойди, заговори он, может быть, я бы смогла все простить, и у Дениса был бы отец, а у меня – муж… Но все случилось, как случилось.
Я ничего не пишу про личную жизнь. Но те женщины, которые поднимали ребенка самостоятельно, знают, как приходится работать, чтобы хоть чего-то добиться в жизни. И нужно было еще учиться дальше, чтобы сделать карьеру. А все свободное время я проводила с сыном.
Были у меня мужчины, но я все время смотрела на них, как на отчимов для Дениса, и боялась, что, если родной отец отказался от него, еще не родившегося, так неужели кто-то чужой сможет его любить, как своего?! Может, я не права, но ведь никто меня и не разубедил в этом. Хотя, мой сын вырос и скоро станет совсем самостоятельным. Вот тогда я и подумаю о себе – еще не поздно!
