…Только пару секунд я постояла на балконе, обдумывая, как прикрепить эту штукенцию… Для этого надо было принести стул, взобраться на него, но тут бы опять встал вопрос - сумела бы я это самостоятельно всё устроить? Я же страшно боюсь высоты.
Некоторое время я стояла в полной растерянности. Как же быть? Может, оставить эту затею? Да и «моего», как назло, рядом не было. И я начала говорить с собой мысленно. Вслух не было произнесено ни единого слова. Немного посоветовавшись сама с собой, я мгновенно освободила себя от всяких задумок. Уже совсем было ушла с балкона, но оглянулась - где же ОН? Прошлась по комнатам. Потеряла… Снова вернулась на балкон… - и тут я, наконец, представила: ОН уже стоял на краю перил во весь свой огромный рост и, демонстрируя свою виртуозность, завершал мою задумку по украшению балкона. И было ощущение его присутствия не на самом краю седьмого этажа, а словно это у берега моря, а, скорее, у безбрежного океана или на краю пропасти.
Что-то внутри меня сжалось и тут же разжалось. Его бесстрашие возбуждало. Ах, как он красив в работе! Ах, как он красиво не замечает моего восхищения! От этого его героизм еще рельефнее вырисовывал не только внешний, но и его внутренний мир. Простота и бескорыстие завораживали…
Долгое время я для себя не могла определить, как он все-таки ко мне относится. Думаю, и он тоже этого не понимал. Часто я интуитивно чувствовала его вопросителый взгляд, обращенный ко мне. Он смотрел то выше меня, то где-то в сторону от меня, но всегда рядом со мной...
Дело в том, что я ценю и понимаю юмор, умею им пользоваться в любых, самых, казалось бы, несмешных ситуациях. Возможно, кто-то и считает это недостатком, но я, например, считаю это своим достоинством. Даже когда я роняла обычную, ничего не значащую фразу, я ловила на себе его особенный, изучающий взгляд. В этот момент его брови, как птицы, умели свершать свой полёт. Причем, одна оставалась на своем месте, а другая без предупреждения вдруг высоко взлетала, и на пару секунд как бы задерживалась на лету...
Видимо, в этот момент «мой», делал в своей новой знакомой какое-то открытие для себя. Мне казалось, что в моей неожиданно прозвучавшей фразе, монологе, любом другом высказывании, всё понятным до конца было только мне. Ан нет – понял! Хоть и не улыбнулся, однако явно отметил. Если бы не его птица-бровь, я бы и себя в себе не приметила. И так и не обратила бы внимание на свой отменный юмор.
Его брови умели по одной взлетать, вспархивать, задерживаться в полете, а потом, как по команде внутреннего состояния хозяина, вновь укладываться по местам. Думаю, именно в этот момент их хозяин делал мудрый вывод об особых дарованиях той, которою его брови так восхитились.
Я это научилась читать по его взгляду, отчего и пребывала в необыкновенном волнении - от сердца до самых интимных частей тела. Внутри меня все замирало и волновало, терзало, мучило. Я не переношу морской качки, но здесь это волнение словно убаюкивало меня. И не передать словами этот восторг - почти необъяснимый, переполняющий даже моё фантастическое воображение. Порою, я чувствую, - не хватает слов, чтобы ясно выразить своё восхищение им и собою? А мне, тем не менее, всё понятно.
Я впервые находилась при таком, на первый взгляд молчаливом человеке, но для меня болтливее его не существовало ранее. Вот теперь, наконец-то, я начала соглашаться с теми, кто умел без слов понимать друг друга. Вот и я это ощутила. При таком полёте бровей не всегда важны слова. Я интуитивно чувствовала каждое его замирание, обожествляла взлёт бровей - сначала одной, потом другой… А иногда эти «птицы» вскидывались вверх молниеносно и застывали высоко над переносицей при обнаружении нового открытия в своём объекте.
И происходило чудо: слияние моего внутреннего мира, моей души, с его внутренним миром, с его душою. И мы друг другу тут же становились близки и понятны. А самое главное, моя вера в себя при этом всё более росла и крепла. Я и сама себя с каждым разом познавала как бы с новой стороны и делала вполне устраивающие себя заключения - женщину готовятся любить!
Ах, какое счастье, когда рядом эти брови, этот лоб, эти губы и глаза, глаза, глаза!!! Нет, таких глаз, как у него, больше не существует. Может быть, кто-либо из вас их видел? Я – нет. Они огромны, они проникновенны, они возбуждающи... Уверена, - он и сам об этом не ведает. От этого его «неведения» они мне кажутся ещё более страстными. Но самое большое счастье - удостоиться оного.
И безумно хочется необыкновенного состояния, того обострённого чувства, когда тебе вдруг начинает казаться, что ты паришь над землёю, высоко-высоко под облаками, а где-то там, с земли, за твоим полётом с любовью следят добрые, ласковые глаза. И летят, летят вслед за тобою родные птицы-брови… И становиться на сердце хорошо оттого, что ты умеешь замечать и делать всё новые и новые открытия, извлекать чудеса, неведомые и не знакомые тебе ранее.
А, может, это и есть любовь? Или только вхождение в неё? Сердце так томится, так безнадёжно мается… С одной стороны - ощущение жгучей радости, а с другой - тяжесть и пустота. Неужели эти два выражения могут существовать рядом, вместе?
Любовь, любовь, любовь… Возможно, было бы лучше и спокойнее обойтись без неё, не впадать в это состояние восторга и муки. Ох, не каждому суждено в жизни испытать эту любовь. Но если её в твоей жизни не случилось, - уверяю, жизнь прожита зря.
Пусть болит душа, пусть страдает она и томится - без этого состояния жизни нет. Живешь, как жуешь. Всё, вроде, правильно делаешь, а на самом деле вдруг только в конце жизни понимаешь, что ты, оказывается, только пребывал, а не жил в ней. Тех, кто прошел через это святое чувство, или у кого оно еще впереди, хочу поздравить! Остальным – сочувствую и желаю!
