У тебя пушистые ресницы
У тебя пушистые ресницы,
И глаза сиреневого цвета.
В ночь с тобой мне ничего не снится.
Я не сплю, возможно, дело в этом.
Ты меня касаешься рукою,
Леденящим холодом созвездий...
Безупречным росчерком покоя
Выводя: "Нам быть привычно вместе".
Гнать тебя бессмысленно. Вернёшься.
И опять начнётся всё с начала:
Ты ехидно мне в лицо смеёшься,
И язвишь: "Ну что, малыш, скучала?",
Бесишься в истерике заката,
Взятая у ночи на поруки.
Я сама, по сути, виновата,
Что взяла бессонницу в подруги...
Сквозь пальцы
Жизнь сквозь пальцы - жалеть не время,
Время пить её залпом, жадно,
И без боли прощаться с теми
Кто поддался инстинктам стадным,
Кто поверил, что смерть за дверью
И дрожит, или ждёт отсрочку.
Я иная. Я просто верю.
Нет, не в Бога. В себя, и точка.
Ты стучишься? Входи, родная.
Двадцать два - это тоже много.
Я налью тебе чашку чая,
Посидим, а потом - в дорогу.
Передумаешь - буду рада
Каплям солнца в часах песочных.
Убаюкаешь - значит, надо.
Не прошедшим твой тест на прочность,
Ты закроешь глаза руками,
Нежно-белыми, ледяными.
Ты невидимой ходишь с нами,
Между грешными и святыми.
Столько граней. Всё слишком тонко...
Я останусь на этом свете
Звёздной искрой в глазах ребёнка
(Ведь меня так любили дети),
Воробьиным звенящим эхом -
Прикормила, и стала частью...
Я бы шла за тобой со смехом -
Холод твой над добром не властен.
Что ты смотришь? Уходишь? Странно...
Я ждала тебя, в чём же дело?
Обернёшься и скажешь: "Рано...
Я взглянуть на тебя хотела"…"
Седого дыма тонкие волокна
Седого дыма тонкие волокна,
Одна свеча перед Казанской. Тихо...
Гуашевая темень рвётся в окна,
Но светлый лик отпугивает лихо...
Задёрну шторы поплотнее - поздно.
Том биографий, плед и чай с душицей...
А за окошком, в небе, шепчут звёзды,
Что в эту ночь Она мне вновь приснится.
Войдёт в мой сон неслышными шагами,
Обнимет ласково рукой за плечи,
В лицо посмотрит строгими глазами,
И на душе мгновенно станет легче...
В своей любви я ей одной подсудна,
Она ведь знает всё, что дальше будет...
Что будут осуждать. Что будет трудно.
Но мне спокойно, раз Она не судит...
Мне никого на свете ближе нету -
Лишь тот, чьё губы утром шепчут имя.
Последний тонкий штрих к её портрету -
Глаза, нежданно ставшие родными...
Проснувшись, Свет впущу, отдёрнув штору,
С улыбкою блуждающей и странной,
И женщине, глядящей с монитора
Шепну: "А Вы мне снова снились, Анна..."
Я доказала более, чем хотела
Я доказала более, чем хотела,
даже чего доказывать не желала.
Мне доставалось много свистков из зала.
Аплодисментов тоже поприлетело.
Я, как алкаш, равнодушна и к тем, и к этим -
лишь бы покрепче в голову ударяло...
Ты был моей излюбленной теоремой,
я для тебя, наверное, аксиомой.
Море моё спокойнее всех морей, мой
берег всё так же зелен и пахнет домом:
дымом, покосным лугом и тёплым хлебом.
Небом моим никак не напиться вдоволь,
риск захлебнуться более, чем возможен...
Кто не рискует, не открывает Asti,
не познаёт ни силы своей, ни страсти.
Вкуса победы не постигает тоже -
сладкой такой, доставшейся не без боя
над теоремой, имя которой - счастье.
