Зима была лютой
Зима была лютой, а я не люблю холода -
Продрог от мороза под ветром почти, что до слёз.
На площади - праздник. Гулянье, оркестр, детвора...
А сбоку у парка сидел замерзающий пёс.
Лохматый и старый, и, видимо, очень больной -
Таким доживал он недолгий собачий свой век,
Смотрел в одну точку, качая большой головой,
Пытаясь улечься на жгучий нетающий снег.
А люди жалели - ну как тут бедняжке помочь?
Не брать же домой здоровенного этого пса!
И было понятно - сегодня последняя ночь,
Которой не будет ни края, ни дна, ни конца...
Динамик вещал на всю площадь стихи о войне,
Несли ветераны гвоздики в озябших руках,
И гладил февраль стылым ветром его по спине,
И инеем цвёл на его длинношерстных боках.
Походные кухни. Улыбки. Недолгий парад.
Шары в поднебесье. Топтанье на месте и гул.
Я каши принёс: ты поел бы хоть чуточку, брат...
Но он отвернулся и, мне показалось, вздохнул.
Мальчишка заплакал - с совком и лопаткой малыш,
Совсем ещё кроха, а тоже ведь понял - беда...
И птицы взлетели со снежно-засиженных крыш,
Как будто пытались всей стаей прогнать холода.
Принёс кто-то тонкий и порванный сбоку картон -
Ложись-ка сюда, это всё же теплее, чем лёд...
Я думал о тех стариках, что бездомны, как он,
О тех, кто не нужен и этой зимою умрёт...
Прошёл целый месяц, а следом - и пара недель,
Весна припозднилась, и ночью нет-нет, да мело,
Но как ни крути, это был настоящий апрель.
И плюс за окошком. И где-то в 6.30 - светло.
Пичуг щебетанье котов посводило с ума,
А если не пасмурно - солнышко греет всерьёз,
И кажется все улыбаются, даже дома,
И весь этот город, и даже бродяжка - барбос...
Я встал словно вкопанный.
Выдохнул.
Снова вдохнул -
Тот самый!
Лохматый!
Живой!
Да ещё наяву!
Он ткнулся в ладонь мне, хвостом чуть заметно вильнул...
Стоял я счастливый, хоть толком не знал почему.
Сколько раз
Сколько раз изменял тебе мысленно,
Имя горькое сплёвывал под ноги...
А в ответ, как пощёчина - истина:
Мне безумно глаза твои дороги.
Сколько раз проклинал это светлое,
Что кромсало мне сердце без жалости,
Ну скажи мне, моё безответное
Навсегда, или только до старости?
Сколько раз звёзды падали с полночи,
Разлетаясь, как черти от ладана,
И ни разу (какие же сволочи!)
Не исполнили то, что загадано.
Смотрит в шторы мои полнолуние,
Лезет в форточку небо бездонное...
Хочешь, дам тебе жизнь на раздумие,
За отсроченное непреклонное?
Не молчи – тишина, как проклятие,
Дай послушать хотя бы дыхание...
Мне любовь всё равно, что распятие,
Только вместо гвоздей - ожидание.
Только вместо бессмертья - забвение,
Жизнь, как книга, почти что пролистана...
ГЛАВПОЧТАМТ ТЧК ИЗВЕЩЕНИЕ:
"Я вчера изменил тебе мысленно"
Но это лучше
Но это лучше, конечно лучше -
На дно свалиться подводной лодкой,
Под нос фальшивить "Besame mucho...",
Сжигая мысли палёной водкой.
Потом проснуться в чужой квартире
С тоской смертельной больного зверя,
Лезть как под пули (на три - четыре)
Холодным душем лечить похмелье.
И это проще, намного проще -
Назвать былое дешёвой пьесой,
Считать не меньше (да и не больше)
Любую шлюшку своей принцессой.
И в парке ночью под фонарями
Читать стихи ей до исступленья,
Пронзая души насквозь телами...
А утром выгнать, купив прощенье.
Ведь это больно, ты знаешь, больно -
Жить, понимая, что ты не нужен,
Не отрекаясь и добровольно
Благословляя на счастье с мужем.
Который больше имеет права,
Да что там больше... просто имеет,
И мне налево, раз вам - направо,
Здесь выживает кто как умеет.
И хоть ослепни, и хоть оглохни,
Но где-то в самом подвздошном месте
Иглой калёной мне чертит: сдохни!
Зачем всё это, раз вы не вместе?
Но всё сложнее, куда сложнее -
Ведь есть там сверху, кто это судит...
И нет кого-то тебя нужнее,
И нет другого, кто так же любит.
Так значит пьеса - наполовину?
Антракт закончен, суфлёр проснулся...
Не ты вчера мне смотрела в спину,
Моля о чуде - чтоб обернулся?
