Дракон: - Ну давай же.
Искатель счастья: - Что?
Дракон.: - Оседлай меня, и…
Искатель счастья? - И что же будет?..
Дракон: - Мы помчимся за счастьем. О, не помчимся даже – полетим. Видишь, какие у меня крылья?
Искатель счастья: - Ты серьёзно?
Дракон: - Серьёзней некуда. На ком же ещё летать, как не на мне? И с кем же ещё искать счастья? Особенно для всех. Ты ведь ищешь для всех?
Искатель счастья: - Ну да, конечно…
Дракон: - Вот. Раз для всех – то я самый подходящий для этого дела дракон. Тебе ведь для себя счастья не нужно?
Искатель счастья: - Разве что чуть-чуть…
Дракон: - И своё чуть-чуть ты получишь.
Искатель счастья стоит и глядит на дракона, встретившегося на пути. Он стоит и думает. Ведь драконов, думает он, раньше убивали в сраженьях, и сраженья эти были сложны, а теперь… что получается? Сам дракон предлагает прокатиться на нём, - да ещё и за всеобщим счастьем? Ужели это возможно?
Дракон: - Возможно, возможно. Что же тут думать? Видишь же – какой я милый, симпатичный дракон.
Искатель счастья видит. Действительно, дракон, хоть и велик, достаточно мил – он не плюётся пламенем, с клыков его не капает яд, да и не клыки это как будто вовсе, а вполне аккуратные, не очень острые, правда, весьма большие, зубы. И хоть и блещет драконова чешуя – но блеск её серебряно красив, и даже отливает подлинным золотом.
Дракон: - А и не сомневайся. Чешуя у меня местами серебряная, а местами золотая. И металлы подлинные, высокой пробы. Видишь, как сверкают чешуйки? Понимаешь теперь – мне ничего не надо для себя. Только счастье для всех. И… о чём же ты ещё думаешь?
Искатель счастья: - А ты знаешь, где его искать?
Дракон: - Счастье-то? Тоже проблема… пролетим лабиринтами библиотек, и втянем в себя мудрость свитков, папирусов, палимпсестов, книг, потом уже опылим этой мудростью реальность…
Искатель счастья: - То есть, явь?
Дракон: - Ага.
Искатель счастья: - Не забудь – в ней множество ям.
Дракон: - А мы на них мудростью. Вот их и затянет.
Искатель счастья: - А потом?
Дракон: - Потом? Потом понятно что… Промчимся алхимическими лабораториями, найдём философский камень, и вперёд…
Искатель счастья: - То есть?
Дракон: - Облучим всех мудрой игрою философского камня, и все будут счастливы.
Искатель счастья: - Так просто?
Дракон: - А чего же тут хитрого?
"В самом деле, - думает искатель счастья: - ведь я прошёл многими дорогами, и из каких только ям не выбирался, я плыл морями, чья глубина не поддаётся исчислению, я искал и там, и тут, и в конце концов, опыт же должен сложится в результат?"
Дракон: - Конечно, должен. Гляди, как я умею улыбаться.
И он улыбается. Улыбка его сияет.
"Она великолепна," - думает искатель.
Дракон: - Видишь? Разве лживый дракон мог бы так чисто, честно, ясно улыбаться?
И улыбнувшийся в ответ искатель вскакивает на дракона. Он не понимает, что происходит. Как и почему всё лучшее, жившее в его душе в один момент вытягивается, испаряется, превращается в ничто, как грубость, подлость, низость – и всё, от чего он так стремился избавиться – становятся его подлинным содержанием, и липким гноем вытесняют из души самую душу… И уж совсем никак искатель счастья не смог бы объяснить, почему он стал одной из чешуек в панцире чудовищного, брызгающего пламенем, роняющего яд с клыков, ужасномордого дракона.
Дракон сыто облизывается и улыбается – на этот раз своею подлинной, жуткой улыбкой.
- Ещё бы, - говорит он, - моя чешуя не была такой шикарной. Она ведь состоит из таких хороших людей. И все были искателями счастья. Всеобщего.
Смех его резок. В пространстве парят другие драконы – столь же уродливые и со столь же прекрасной чешуёю.
Один из них опускается ниже, ниже…
- Как у тебя?
- Да, нормально, - сыто отвечает собеседник последнего искателя счастья. – Кажется, последнего превратил в свою чешуйку.
- Ну, не поддавайся иллюзиям, - отвечает первый. – Этот народ никогда не кончается.
И, брызжа пламенем, но при этом разговаривая о своём, драконьем счастье, плывут они в синеве небесной, омрачая её маревом злобы, алчности, цинизма…
