ДИЛИЖАНС СЛОВ

Волшебный бабочек кораблик Проплыл – я видел – над землёй. Переливаются кораллы Небес густой голубизной. Куда вы, бабочки? Не знаем, Как эхо, тихо слышу я. А крылья бабочек, что знаки Непонятого бытия.

Дилижанс его стихов Едет медленно, но верно. К остановке не готов, Ибо длится нужный вектор.
Ладен дилижанс, красив, Рифма – верная рессора. Для грядущих перспектив Вычищен давно от сора
Дилижанс его стихов. Продолжается движенье. … маме я читал, был нов Вымпел чистый вдохновенья.
Мама плакала тогда. Дилижанс потом построил, И на то ушли года. Транспорт сей внутри покоен.
Отчего же на душе Не покой? и мозг – изрядно Перетруженный уже. Едет дилижанс – и ладно.
Еду в нём. Уходят дни, В каждом – скрытые огни. Коли вижу - это славно.

О, русская гофманиана! В конторе от гроссбухов пыль. Гомункул – поздно, или рано – Возникнет, укрепляя быль.
Скучать за суммою бумаг, и Миры волшебные творить. Всегда, как будто, дозу браги, Не пив, в сознании носить.
Чиновник мелкий разве может На справедливость уповать? Ещё сознание тревожит То, что совсем не описать.
Вот архивариус летает На странной птице – мощный клюв. Но всё мгновенно затмевает Реальность, день перечеркнув.
Всё прозаично, будто книги Конторские – и жизнь, и труд. И сумрачно живёт великий Творец сиятельных минут.
Сосуды, зреющий гомункул, Две змейки промелькнут в кустах. Фантазия напружит мускул, Едва ль нуждаясь в господах.
О, русская гофманиана Из жизни мелочей растёт. И открывается поляна Чудес роскошных, как полёт.

Над Жанной ангел распростёр Два золотых крыла. Костёр затмит великий взор, Черны его дела.
Так ангел вёл, ему она – Вне веры жизни нет – Поверила, обречена На совершенный свет.
Победы были высоки – Без боя взятый бой: Бескровный бой – когда грехи, Воитель, не с тобой.
Предательства характер лют, Тут не поможет меч, И слово не поможет тут. Есть козни. Дальше смерть.
Церковный суд, по сути, фарс. Где ангел? Отошёл? Церковников победный факт, Как стёртый в пыль глагол.
Костёр готов. Её ведут. И ангел вновь над ней. На небеса витой маршрут – Он сложного сложней.
И ангел Жанну повлечёт Не зримою тропой. Ревёт костёр. Но не возьмёт Души он золотой.

Тихо положи воздушный шарик На кроватку, где ребёнок спит. Пусть в его сознанье государит Радость, и не надобно обид. Шарик под кроватью отыскался Бабушки, и он – один из всех - Много надували их – остался. Для мальчишки – радость, чистый смех. Пусть проснётся, и увидит шарик, И захлопает в ладоши он – Маленький в квартире государик – Золотой, как летний небосклон.

То есть речь природе не нужна – Генетически в нас не закреплена. Тайна речи – алхимический расчёт, Что другого человек поймёт. Вой был, и мычание потом, Стон от боли и сейчас знаком. Далее клубиться стала речь, И ветвиться, и водою течь. Генетически в нас не закреплена – Что ж? природе вовсе не нужна? Вновь самаритянин добрый в путь Выйдет – Дон Кихоту подмогнуть, Ибо нет чужого, только нам Ближе сумма наших кислых драм. За чужого кровь сейчас не льют, Как не встретишь бескорыстный труд. И самаритян таких едва ль Ныне посылает вертикаль. То есть речь природе не нужна, Генетически в нас не закреплена. Разуму высот она важна Всякая – такою, как слышна.

В шесть светает, в семь темнеет, Начинается апрель. От него свободой веет, Коль не верится – поверь. И зелёными глазами Листьев в марте грезишь ты – Под седыми облаками Жалкой собственной тщеты. Снега более не будет. Молоком топлёным луч – Каждый даден. Солнце в бубен Света грянет с дальних круч.

Искры разлетятся от костра – Рыжая симфония в ночи Сколь ясна, настолько же остра – Звукопись её, герой, учи.
Искры золотые, как скрижаль, На которой истины для нас Точно начертала вертикаль. Откололись искры, свет погас.
Мы скрижаль разбили – поводырь Ныне хромоногая мораль. Искрам золотым открыта ширь, А для нас закрыта вертикаль.
Так, слепые Брейгеля идут. Кто им подаёт? Ответа нет. Тянущийся в никуда маршрут – Скорбный, что кладбищенский, сюжет.
…брызги в детстве, мальчиком любил – Жидкий летний озера хрусталь, Что весьма богат на брызги был. Озеро – всегда горизонталь.
Брызги – искры: общее тут есть. Толстое и косное приняв Альфой, забывают люди весть, Исказив души своей состав.
Искры золотые от костра Сутью света пусть в уме живут. Ибо боль от суета остра, Пусть костры судьбы её сожгут.

День будет долог и тяжёл. И брызги я припоминаю – Купанья детский мой глагол, Приближенность к земному раю. Прыжок с коряги обещал Великолепное мгновенье, И брызги в воздух поднимал Тугим порывом вдохновенья. О, водный, бьющийся хрусталь – Столь драгоценные мерцанья Мгновений, что не спрячешь в ларь Забвенья, ибо не поранят. От взрослых действий много брызг, Но в основном черны, как уголь. Душевный большинства раздрызг Загонит их же в чёртов угол. И брызги детства вспоминать Синкопами ты будешь света – Как будто некогда летать Умел, и было чудно это.