ФИЗИКА ПОЭЗИИ

Незримые гравюры птиц Собою украшают воздух, Чей не исчислить людям возраст, И не познать его границ. Гравюры, чёткие весьма, Великолепье точных линий. И птица всякая верна Тому, что знает воздух синий.

Физика поэзии, как часть Физики реальности. Устройство Звуков, равно звуковая сласть. Мысли снасть. Иная мысль – геройство.
Физика поэзии сложна. Есть инерционное писанье, Где вполне заезжена луна, И тоска, и всякие страданья.
Есть восторг и шаровой порыв, И тугие гроздья сочных строчек. Есть и мерклый ужас одиночек Перед волхвованьем перспектив.
Физика поэзии - в себя Многое включив – организует Круг, что вверх стремится, серебря Данность низовую.

Вернуться в Византию, как на Родину, Мне хочется, что невозможно по Условиям реальности – пародии На ту, что быть должна…
Пройди депо С троллейбусами – помнишь, тут гуляли С отцом? Дом пионеров, чудный сквер. Что на былом построишь матерьяле Дней заурядных, серых, скучных сверх?
До Византии явно не добраться, И к дому старому я еду вновь. Воспоминанья вовсе не богатство, Ведь не вернуть хорошие, и вон Плохие не изгнать… Гляжу на окна, Из коих десять лет глядел на мир. Ребёнок в плат действительности воткан По-своему. Снег серебристо-мил.
Сегодня, впрочем, лето. Очень жарко. Пестра площадка детская весьма. Темна провалом против оной арка, Что глубь дней прошлых – не свели б с ума…

Под капремонт идущий дом Так одинок, раз расселён. Суть жизни, плазма жизни в нём Гудела, но изношен он. Открыты двери на балконы, С перил закаркают вороны. Чернеет в доме пустота, И кажется, что всё не так. Дом стар и сед, людьми забыт, И из него исторгнут быт. Но… ведь идёт под капремонт, Что значит – новый горизонт.
В былом дом сгустком счастья был.

Июля солнце начинает Работу золотую над Реальностью, что обещает Жару, чей сочен виноград. Вон глянь – воробушек на ветке, А тополь стар, могуч, красив. Выходишь на балкон не редко, Двор – малахитовый массив. Воробушек почти потерян Среди обилия листвы. И, сколь ни будь в себе уверен, В том на тебя похож, увы: Ты в жизни собственной потерян И в дебрях шаровых себя. Дворовая богата зелень, И, значит, жить нельзя, скорбя.

На улице Галушкина всю жизнь Живу – она покатая, зелёная. А кто такой Галушкин? Расскажи Мне улица, трамваем удлинённая. Доска ему на красном доме, под Доской венки. И красный дом огромен. Галушкин храбрости изведал код, Раз путь войны и страшен, и неровен. Командовал отрядом партизан Борис Галушкин. И снега представишь. И лес, в каком запутался бы сам, И фрицев, проколовших бездну яви. Мост взорван – се Галушкина отряд Приказ исполнил – сделали, как надо. Он, верно, был убит. Небесный сад Увидел, нет его красивей сада. Я у доски стою. Я ухожу, Военные так слабо зная будни, Но понимая страх, огонь и жуть Дороги, чрезвычайно многотрудной.

Пластины из слоновой жёлтой кости Покрыты виртуозною резьбой. О, Византии приходили гости В восторг от мастеров земли святой. Картина коронации, где складки Одежд переливаются, текут. Иисус, чьи речи очевидно сладки. Хоть вера Византии – ярый труд. Темнеет красной кровью чудо-чаша. На ней – эмалью жидкой – ряд фигур. Движенья их танцующие краше Античности. Они не убегут: Фигуры эти: многое расскажут О сложном, как трактаты, мастерстве. Эмаль в ромейском солнечном пейзаже Возникла рано, излучая свет. Так, окисью металлов разных крашены Эмали в драгоценные цвета. Но реликварий интересней чаши, и Других предметов, пёстрых, как мечта. Никифор Фока заказал изделье, Внутри есть место для частиц креста. Не скрыться Византии в подземелье Истории, чья сущность не проста.

С лоджии, как с носа корабля, На зелёных волн взираешь пену. Куришь ты – общенья с дымом для. Тополя по росту Полифему Не уступят… Зелены валы. Я в Элладу уплываю ныне. Тёмные сознания углы Освещая совершенством линий. Или к Византии я плыву – Ветхая и золотая вместе Объяснит мне, для чего живу, А других не надобно известий. Никуда я не плыву! Уже Докурил, в квартире старой скрылся. И, как будто, в собственной душе, Бестелесным став, я растворился.

Простые люди. Дважды два. Просты их помыслы и чувства. Наука им чужда, искусство. Растут они травой трава. Их радости невелики – Футбол, картишки, или водка. - Купил, Серёга, поплавки, Рыбалка – это дело! Вот как! Легко поверят – в церкви бог. Кричат: Дадим раза соседу! Пьют на поминках, о пирог Туша седьмую сигарету. Мир состоит из простецов Процентов, так, на девяносто. …самоуверенных отцов: Ведёт сынок себя пусть борзо! Они сложны, как сложно всё – Те простецы в житейской гамме. А, может быть, в бытийной яме Судеб своих пьют горький сок.

Поставим памятник эпохе, Возьмём чертополоха лжи, И алчности гробы не плохи, И эгоизма крепкий жир, Стремление давить соседа Представим прессом из камней. А политического бреда Гнилые водоросли всей Конструкции дадут корону. Как памятник вам, господа? Смрад от него зашиб ворону. Духовный смрад – нам всем среда.