они вошли в историю
Единственной наследнице богатейшего аристократического русского рода Юсуповых княжне Зинаиде Николаевне не приходилось испытывать недостатка в женихах: ее руки искали молодые люди знатнейших семейств всей Европы, в том числе и монархических. Папенька склонялся к тому, чтобы его зятем стал наследный болгарский принц Баттенберг.
Но судьба распорядилась по-другому. Баттенберга сопровождал молодой офицер связи граф Феликс Сумароков-Эльстон. И княжна с первого взгляда влюбилась в статного красавца. Зинаида Николаевна, необыкновенная красавица, блиставшая на балах, без усилий отказалась ради семьи от светской жизни, всегда сопровождала мужа туда, куда требовала его служба, терпела ради него неинтересных ей знакомых и была снисходительна к мужниным чудачествам, резкости и солдатской прямоте.
Ею не перестают восхищаться. Один иностранный посланник, увидевший ее на великосветском балу, был поражен ее красотой. На этом балу Зинаида Николаевна ослепила всех роскошными фамильными драгоценностями: туалет расшит бриллиантами и чистейшим восточным жемчугом, в убранном драгоценностями кокошнике, жемчужном колье, в золотых браслетах с византийскими мотивами, в подвесках с жемчугом и бирюзой. Пластичная, высокая, изящная, княжна Юсупова была украшением любого придворного приема.
Принцессе Марии Тюдор судьба подарила привлекательную внешность и незаурядный ум. Казалось, что английский престол после смерти родителя, короля Генриха VIII, будет принадлежать ей: ведь сыновья, рожденные ее матерью Екатериной Арагонской, тут же погибали...
Но жизнь повернулась к ней черной стороной по причине слишком пылкого отцовского сердца: полюбив другую женщину, Генрих постепенно возненавидел и Екатерину Арагонскую, и, похоже, собственное чадо. В конце концов, брак родителей был признан незаконным (когда-то этот, еще юный, монарх взял в жены вдову своего брата), саму Марию объявили незаконнорожденной и лишили всех титулов. Принцессу разлучили с матерью и сослали подальше от двора, выделив ей скудное содержание. Кончина отвергнутой королевы, которую дочь так больше и не увидела, привела Марию в отчаяние.
Бог наказал вероломного Генриха за его жестокость и несправедливость к бывшей супруге и родной дочери: во время турнира он получил рану на ноге, которой не суждено было никогда зажить. Испуганная королева, Анна Болейн, родила мертвого мальчика. Придворные со всех сторон шептали монарху о ее неверности. А тут еще одно прелестное создание привлекло королевское внимание: шестнадцатилетняя фрейлина Джейн Сеймур... И Анна, обвиненная во всех смертных грехах, была заключена в Тауэр и вскорости обезглавлена. Через неделю сластолюбивый король сыграл очередную свадьбу.
Уже в десятилетнем возрасте Мари привлекала всеобщее внимание умом и красотой. А когда она подросла, вокруг начала толпиться целая армия поклонников, к числу которых принадлежали и английский посланник Вильям Лэм – супруг скандально известной возлюбленной Байрона, и писатель Шатобриан. Став общепризнанной светской красавицей, Мари вместе с матерью из родного Франкфурта переселилась в Париж, где число ее воздыхателей только увеличилось.
Один из современников описывал ее, как статную женщину высокого роста, с длинными рыжеватыми волосами, большими мечтательными глазами и белой бархатной кожей. Однажды ее сравнили с известной в ту пору петербургской красавицей. «Как можно сравнивать русскую кожу с белым французским атласом?» – тут же возмутился какой-то поклонник.
Будучи высокообразованной, графиня Флавиньи обладала недюжинным музыкальным талантом, свободно разбиралась как в немецкой (ее мать была дочерью немецкого банкира), так и во французской литературе. Мари писала и сама, печатаясь под псевдонимом «Даниэль Стерн». Ее очарование и элегантность, многочисленные связи среди нужных людей и модный салон привлекали к себе всеобщее внимание.
«Ты была моей женой, самой лучшей, незаменимой, очаровательной... Ты была самой лучшей женщиной в мире... Божество мое, мое счастье, моя радость. Я люблю тебя! И если мне суждено будет еще жить, я буду любить тебя всю мою жизнь. Королевушка моя, моя царица, звезда моя, сиявшая мне всегда в моей земной жизни! Ты любила мои вещи, я писал их для тебя... Я люблю тебя, я обожаю тебя! Любовь моя, моя жизнь, жена моя!» - эти слова всего за несколько дней до смерти измученный писатель горячо шептал Елене Сергеевне, благодаря за те двенадцать лет счастья, которые она ему подарила.
Возлюбленная, жена, друг, секретарь, единомышленник... Ее судьба и судьба «Мастера и Маргариты» будто единый роман. Или они сами так захотели, сплетая и расплетая миф своей жизни, звенья которой невозможно разъять, будто единое полотно. И вдвоем искали вечной любви. Внутри и за пределами естества жизни. Искали как опоры.
«Да... Вот я хочу вам сказать, что, несмотря на все, несмотря на то, что бывали моменты черные, совершенно страшные, не тоски, а ужаса перед неудавшейся литературной жизнью, но если вы мне скажете, что у нас, у меня была трагическая жизнь, я вам отвечу: нет! Ни одной секунды. Это была самая светлая жизнь, какую только можно себе выбрать, самая счастливая. Счастливее женщины, какой я тогда была, не было», - писала Елена Сергеевна.
Екатерина Павловна Бакунина приходилась сестрой Александру Бакунину, лицейскому товарищу Пушкина. Летом она подолгу жила в Царском Селе, и следы, оставленные «ногой ее прекрасной», поэт искал в царскосельских рощах и лесах.
«Я счастлив был!.. Нет, я вчера не был счастлив, поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу – ее не видно было! Наконец, я потерял надежду; вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, – сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» – восклицал Пушкин в своем лицейском дневнике.
Об этом увлечении поэта вспоминал его приятель С. Д. Комовский: «Но первую платоническую, истинно пиитическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из лицейских товарищей его… Она часто навещала брата и всегда приезжала на лицейские балы. Прелестное лицо ее, дивный стан и очаровательное обращение произвели общий восторг во всей лицейской молодежи. Пушкин, с пламенным чувством молодого поэта, живыми красками изобразил ее волшебную красоту в стихотворении своем под названием «К живописцу». Стихи сии очень удачно положены были на ноты лицейским товарищем его Яковлевым и постоянно петы не только в Лицее, но и долго по выходе из оного».
