* * *
Гостиные ряды, где Бальзаминов
Отплясывал на свадьбе, на своей.
Храм белый, зелень глав, и я отринув
Пристрастие к объёму площадей
Тобою Суздаль днесь дышу. Проулок
Изломистый, и медленно идёшь
К Кремлю. Тут, верно, город для прогулок.
Да нет, ты ощущений новых ждёшь.
Не зря церквей тут столько! – чтоб прорехи
Пространства никогда не разошлись.
И церкви восприемлешь, будто вехи,
Сулящие сознанью сердца высь.
* * *
Над старицею древний храм,
Кувшинок листья зеленеют.
Вода черна, но знаешь сам,
Как очаровывать умеют
Пейзажи светлые. А храм,
Чья высота сквозит полётом
Сулит – воздастся по делам,
Коль веришь только высшим нотам.
* * *
Коровы стали на холмах,
Картинно, неподвижно стали.
Луга грядут – такие дали –
Простор, и зелень, и размах.
Коровы…
Стены велики,
Мир монастырский, данный строго.
А где сойдутся две реки,
Я в дом вхожу.
В дом светлый - Бога.
* * *
Вторженье дирижабля в облака,
Поля организующие славно.
Я вижу храм, но не видна река,
А рек пересеченье и подавно.
Храм на Нерли, и путь к нему – луга,
Высоковольтки, волнами туристы.
И церковь – та, что сердцу дорога,
Чья белизна, как райский сад, лучиста.
* * *
Лаврентьевская летопись повествует нам…
Экскурсия во Владимир и Суздаль.
Пейзажи привычные предстают глазам,
Поля и леса – понятно, откуда удаль.
Экскурсия от Фаберлика. Приехали в ночь,
Ранним утром в Суздаль везут с рассказом.
Дела вполголоса обсуждают дамы – баллы и проч.
Делятся впечатленьями разными.
С одной стороны – церкви, монастыри,
С другой – продажа косметики –
Что там ни говори
Сложно примирить полюса эти вот.
Белые церкви, кристаллы монастыря.
Обед – шведский стол в ресторане.
И если поверишь, что духовная реальна заря,
Окажешься едва ли в проране.
* * *
Ополье Суздальское - родина
Невежинской рябины – смак.
Куда крыжовник иль смородина! –
Такое не сравнить никак.
Ярко-оранжевые грозди
И кисло-сладкий яркий вкус.
Ополье, мы всего лишь гости!
Рябиновая в сердце грусть.
* * *
Утром встречаться в коридоре отеля, гадать,
Что дадут на завтрак – макароны с сосисками, или
Омлет? Потягиваться, зевать.
Завтракать в кабаре – недавно открыли.
На экскурсию поехали, провинция мила,
Гостиница… полусоветская такая.
Вчера возили в Суздаль, слушали колокола –
Звон воздух качал, что-то понять предлагая…
* * *
Фамилия экскурсоводки - Ягодка,
И сразу как-то стало мне тепло.
Прислушиваться к фактам речи надо бы,
Но интереснее через стекло
Автобуса разглядывать Ополье.
Мы скоро въедем в Суздаль, и тогда
Возникнет прошлое – его поболе,
Чем опыта, что дали нам года.
У Ягодки глаза теплом лучатся,
И повесть о былом звучит легко.
И речь волшебна: если отказаться
От яви – пьёшь как будто молоко.
* * *
Во Владимире тепло и сухо,
Свет осенний, бронза завитков
Листьев на асфальте. И старуха
Возле церкви – мир вообще таков.
Башня, в ней музей – Владимир старый:
Много фото и кусками быт –
Вёдра, утюги и самовары.
Смотришь.
А душа насколь болит?
Снова город, где тепло и сухо,
Осень землю октябрём метёт.
Лает пёс, отрывисто и глухо.
В неизвестность пешеход бредёт.
По пути
Клён молодой прозрачно-золотистый
Мелькнул в окне – сгорит, подумал я,
Листвой медовой, радостной, лучистой
Пополнит скоро тайны бытия.
Клён – осенью исполненный по нотам
Той музыки, что не постигнем, нет.
Автобус мчит, и жизнь за поворотом
Не знаешь, что подарит. Может свет.
* * *
Ополье - ласковое слово! -
Опалового света дня.
Монастыри встают сурово.
А осень – как сестра огня.
Однако, клёны не сгорают.
И в старый женский монастырь
Туристов тропы проникают.
Небесная открыта ширь.
Кот дремлет возле георгинов.
А часть монастыря музей.
И садик по тропинке минув,
Заходит в церковь ротозей.
Потом уже кремлёвский, старый
Мир объяснит экскурсовод.
Насколько лист занятен палый
Ты у речных изведай вод.
Проулки тихие, овраги.
И медовухи выпил я,
Оттенком золотистой браги
Украсив прелесть бытия.
