«Никогда не был застрахован в обществе рассудка и не буду. Это страховое общество рассудка налагает на меня такие суровые правила, так стесняет мою жизнь, что я предпочитаю остаться при риске погореть, но с ним вечного контракта не заключаю. Слишком дорого это спокойствие не погореть обходится... Я желаю не только в 10-м, а в 100-м этаже обитать и на землю желаю не по каменной лестнице осторожненько спускаться, а прямо, может быть, мне любо будет с 100-го этажа головой выкинуться. И выкинусь...» Это слова из письма лейтенанта Шмидта. Очень сложно сказать, чего больше в этих словах: странности или мании величия.
Все мы со школьной скамьи знали о восстании на крейсере «Очаков» и лейтенанте Шмидте. Он представлялся нам несчастным, благородным, готовым на смерть офицером. Сейчас очень трудно объективно писать о нем. Жизнь его описывалась по-разному, но в его жизни было и то, о чем можно говорить с большой уверенностью – любовь.
В вагоне поезда Киев-Одесса он случайно встретился с Идой Ризберг. Между ними завязался разговор, и хотя говорили-то они всего полчаса, но оба поняли, что теперь навсегда связаны незримой нитью, которую ничто не сможет разорвать. Так, нежданно, негаданно, к ним пришла любовь. Они обменялись адресами.
Но Ида, к этому моменту, была уже замужем, и написать первой никогда бы не решилась. Зато лейтенант писал ей каждый день. Писал он обо всем: о своих делах, встречах и наконец, о своих чувствах. Это вызвало у Иды испуг, ведь такие письма могли ее скомпрометировать, потому она ответила холодно. Но Петр Петрович был доволен - ведь диалог начался.
Вот, что он писал: – «Наш дуэт… начался, Вы ответили мне. И первый звук вашей скрипки дал диссонанс! Но я знаю, что этот диссонанс быстро перейдет в спокойное созвучие. За искреннее, хотя и гневное слово благодарю. Если мы будем писать друг другу не то, что думаем, то переписка потеряет весь интерес и всю прелесть». Эта переписка продолжалась семь месяцев. Прекратилась она за две недели до казни лейтенанта.
Петр Петрович Шмидт родился в Одессе 5 февраля (по старому стилю) 1867 года. Все мужчины его семьи были примером служения родине. Отец его был капитаном первого ранга, а позднее, за отвагу, его произвели в контр-адмиралы. Брат Владимир был младшим флагманом адмирала Г. Бутакова, командовал Тихоокеанской эскадрой. Дядя, Владимир Петрович Шмидт, за храбрость был награжден золотым палашом. Интересно, что и мать его Е.Я. фон Вагнер-Шмидт участвовала в сражении под Севастополем в качестве медицинской сестры. Она работала в госпитале под руководством Н. Пирогова. Там она и познакомилась со своим будущим мужем.
Воспитанием мальчика занималась мать и две сестры, так как отец все свое время отдавал флоту, службе. Наверное, поэтому Петр вырос рыцарем с обостренным чувством справедливости и желанием кого-то спасать. Скорее всего, именно это, и сделало его «мятежным лейтенантом». Мать его рано умерла, она была похоронена с почестями георгиевского кавалера, и троекратным салютом взвода моряков. Оставшись с двумя детьми на руках. Петр Шмидт женился вторично, и в семье появилось еще два сына.
Кажется странным, что в такой семье родился бунтарь. Его сестра не раз говорила о том, что Петр стремился все время кого-то спасать. Например, он по окончании морского корпуса, женился на проститутке, с целью ее перевоспитания. Вот, что он написал в своем дневнике:- «Жаль мне ее стало невыносимо. И я решил ее спасти. Пошел в банк, у меня там было 12 тысяч, взял деньги и – все отдал ей. На другой день, увидев, сколько душевной грубости в ней, я понял, что отдать тут нужно не только деньги, а всего себя…». Так он решил жениться, что вскоре и сделал. Разразился страшный скандал, отец его так и не смог пережить этот позор, заболел и вскоре умер.
Но жертва оказалась напрасной. Доминик, так звали девушку, родила Шмидту сына и вернулась к прежней жизни, только вращалась она теперь в более знатном обществе, и денег у нее теперь было вполне достаточно. Петр Петрович забрал ребенка и подал на развод.
Но на военной карьере Шмидта был поставлен крест. Помог дядя и устроил его в торговое пароходство, где он вскоре получил звание лейтенанта. Все, казалось, было хорошо, но Шмидт стремился попасть в Севастополь. Его душа искала подвига, а в Севастополе назревали революционные события. Поэтому на предложение делегации матросов, возглавить восстание, он и ответил согласием. Ну, а дальше последовали всем известные события, в результате которых лейтенант Шмидт был арестован.
Накануне трагических событий Шмидт написал Иде:- «Не забывайте меня, будьте со мной в эти трагические дни»… И она срочно приехала в Очаков и добилась разрешения на ежедневные свидания с «мятежным» лейтенантом. Но, несмотря на постоянные свидания, их роман в письмах продолжался.
В отчаянии он пишет: «Голубка моя, если суждено мне прекратить жить – забудь скорее меня. Пусть … все отойдет от тебя, как сон…». Это были тяжелые и мучительные дни, и, наконец, последнее письмо: «Прощай Зинаида,… спасибо тебе, что приехала облегчить мне последние дни… Еще раз благодарю тебя за те полгода переписки и за твой приезд. Обнимаю тебя, живи и будь счастлива». Военно-полевой суд вынес Шмидту смертный приговор. Лейтенанта и трех матросов казнили на пустынном острове Березань. Позднее они были перезахоронены на кладбище Коммунаров.
