Лирический настрой от хорошей погоды и легкой прогулки сменился сначала растерянностью, а затем и негодованием. Двери первого крайнего домика участка ее давней соседки Дины Ивановны, вдовы и пенсионерки, бы¬ли выломаны с корнем. Еще печальнее выглядело строеньице на участке Евгении Алексеевны, пожилой и одинокой учительницы. Там от окошек остались одни проемы. Ветер уныло свистел, бросая пригоршни снега внутрь осиротевшей веранды. Анна Степановна, пошатываясь от расстройства, зашагала дальше, к своему домику, чтобы узнать, оставили ли грабители от ее зимних припасов хоть что-нибудь.
У многих пожилых и одиноких пенсионеров погреба на участках - единственное хранилище для солений, овощей, варений, так как другого помещения у них просто нет. «Догадливые» любители легкой поживы ежегодно «реквизируют» припасы стариков. И эту зиму беда не обошла этих несчастных. Ну, а там, где оказалось пусто, и где грабители надеялись чем-нибудь поживиться, от досады и злости сломали двери, калитки, разбили стекла, «высадили» целые звенья изгороди…
Погоревала Анна Степановна над своим разоренным дачным гнездышком и заспешила к другой соседке, к Евгении Алексеевне, чтобы помочь ей свою ревизию в погребе провести. А та после гриппа едва живехонька, только рукой махнула, мол, теперь уж поздно, ничем не поможешь, а только расстроишься, да совсем сляжешь от огорчения.
Но неугомонная Анна Степановна на этом не успокоилась, обидно ей до слез стало за себя и своих пожилых соседок-работяг, ведь, почитай, все жаркое лето гнули спину на своем наделе, в самый зной ведрами таскали воду из бочки - спасали урожай. А сколько сил потрачено на заготовку овощей, ведь все убрать, прибрать, расфасовать надо. Припасы к столу пенсионера - заметная прибавка и подсобление к скудной пенсии.
И вот - на тебе, выкуси. Пришли ворюги, взломали запоры, унесли все, что приглянулось в погребах. Все оставшееся переколотили, а если не переколотили, то люк открытым оставили, и остатки картошки, овощей померзли. Все эти доводы Анна Степановна высказала дежурному лейтенанту милиции. Высказывала, как сыну родному, так как помнила его еще безусым юнцом, который всего несколько лет назад так хорошо и активно начинал свою работу в правоохранительных органах.
Выслушал «чин» Анну Степановну, снисходительно усмехнулся, мол, до ваших ли дач нам ныне, когда преступность растет, как на дрожжах. Вон, какие крутые дела мафия проворачивает, едва успеваем по горячим следам дела заводить. Иди, бабка домой и не трепыхайся. Этих «неуловимых мстителей» поймать невозможно, сколько уж пытались, пробовали и толку почти никакого.
Эх, говорит Анна Степановна, жаль, что у меня рука сломана, а то бы взяла дедову берданку и, ей Богу, засела бы в засаду на ближних дачах. Пусть сутки просижу, а ворюгу выслежу и всыплю проклятому пригоршню соли в зад, а потом пусть разбираются, кто и как должен защищать и защищаться.
