Интеллигент

Однако задала я мысленно себе этот вопрос и тут же сама на него ответила:- «Этот интеллигент, наверное, что-то и понимает и, вполне возможно, многого стоит, но это только в том случае, когда наш женский «собрат» возжелал так о нём думать». Так и я попалась на эту удочку: однажды размечталась и даже надежду, видите ли, внутри себя разместила относительно его значимости.

Да, вот так, оказывается, бывает в жизни. Жила себе женщина, жила. Спокойно вроде бы жила, без всяких там стрессов и треволнений, и на тебе - размечталась! Зачем? Почему? На кой это всё нужно было? Да потому, что уж очень устала она вечно сокрушаться и разочаровываться. Захотела, наконец, чего-то устойчивого эта женщина, и потому взяла и напридумывала себе всякого душещипательного бреда про него – про мужчину.

Но ведь наперёд ясно, что надолго её с этаким-то бредом не хватит. Нежданно-негаданно настанет в её жизни такой момент, когда больше уже не захочется ей столько разного и хорошего про него придумывать. Устанет она с собой бороться за его значимость, надутую, как пузырь мыльный, своим же собственным воображением. И вот, наконец, решится она задать такому дутому интеллигенту ряд интересующих её, вполне жизненных вопросов – из тех, что не в глаз, а прямо в лоб.

И, к своему ужасу, она вдруг ясно поймёт, что с понятиями о женщинах у него очень туго. Они, эти понятия, у него просто напрочь отсутствуют. Ой, да чего там говорить! Даже у самых-самых гениальных мужчин они редко присутствуют - эти настоящие понятия. Их просто-напросто нет даже у тех мужчин, которые всей душой желали бы быть созвучными с полом противоположным. Господи, уж какое там созвучие - только разноголосье.

Мне кажется, что мы, все женщины, уже давным-давно находимся на волне их непонимания. И не одна я так думаю – вот подруга моя тоже свои раздумья при моей помощи обнародовать захотела. А история ее начиналась так…

...Уже надвигались весенние первомайские праздники. Погода выдалась, как на заказ! Казалось, радуйся и отдыхай на славу! Пребывая в предпраздничных волнениях и суете, моя подружка вдруг нюхом почуяла, рядом с нею - человек. И не просто «человек», а человек мужского пола! И будто он, этот человек, не просто прилип к ней, а, по его словам, испытывает любовь!

И зародилось в ней предположение, что неотвратимо на неё надвигается настоящая сказка. Но это всё опять же, по её надуманному представлению. Во всяком случае, ещё до наступления этих праздников он, то есть человек мужеского полу, уже пытался убедить ее в зарождающейся в нём великой любви. Правда, пока доказательств этому не было, и признание звучало только на словах. Да, но как эти слова звучали:- «Мне всё нравится в тебе! Манера говорить - нравится! Как думаешь - нравится! Что и как делаешь, и как поступаешь - всё-всё нравится!»

Что ж, теперь наступал удобный момент для доказательств его пылких речей. И ей уже было просто позарез необходимо всё это выяснить и распознать - где тут правда, а где - ложь. Словом, хотелось убедиться в искренности его высказываний. И она так размышляла: «А о ком ещё мечтать одинокому мужчине, который вот уже несколько лет находился в горьком и незавидном положении вдовца, как не обо мне?» Она чувствовала и почти уже на сто процентов верила, что является его хрустальной мечтой, его идеалом! Она видела, ощущала, как он пылал и дымился при своих задушевных признаниях в любви к ней. Значит, так и выходило: она - его очарование!

Но как же настойчиво внушал он ей, что любит, что жить без нее не может... Так настойчиво внушал, такое проявлял при этом неестественное рвение, что стала моя подружка уже колебаться. Через какое-то время после начала их общения засомневалась она в этой любви «напоказ», мало ей верилось в эти вздохи «при луне». «Уж больно стандартны все его слова и поступки. Одним словом, примитивность» - именно это душа ей нашёптывала.

В действительности так оно и было - поражал он её часто своим тугодумием. А ещё, как ни странно, бережливостью, доходящей до обыкновенного жлобского скупердяйства. Что и говорить, эконом он был великий. И всё же подруга применяла по отношению к нему более щадящее выражение, говорила, что он... «несообразителен» или - неумеха, имея в виду его ухаживания.

Тогда сказала она себе: «Ладно, есть ещё время хорошенько приглядеться к этому ухажёру, а уж, когда раскушу эту личность, как следует, уж тогда и сделаю соответствующий вывод. И от того, какими окажутся его ухаживания, будет зависеть продолжительность этого изрядно затянувшегося романа.

Наступили шумные, праздничные дни. Подруга моя с надеждой ждала от воздыхателя приглашения куда-нибудь - хоть в глухомань, хоть в карнавальное буйство. Она уже решила для себя присмотреться, на что хватит его фантазии, насколько на самом деле богата его душа и... широки его карманы. Не то, чтобы она рассчитывала на его расточительность, но сформировался у неё некий план на все праздничные дни: к нему не пойду - раз, к себе ни за что не приглашу - два.

И, действительно, к чему томиться в четырёх стенах, когда кругом столько разных кафешек понастроили, столько всевозможных забегаловок нагромоздили?! Плюнь - и в какую-нибудь красочную вывеску обязательно попадёшь. Все для тебя - только пожелай! Ты только, любимый, давай не тяни, делай своё царское приглашение! Но, чтобы оно, конечно, было от всей твоей, истосковавшейся по мне, души. Ты, главное, дружочек мой, искренне пожелай сделать приятное для своей обожаемой пассии! Прояви свою страсть и любовь на полную катушку! Ну, или хоть на полкатушки прояви. А уж, коль проявишь, - тогда и получишь ответный ход. Так что все от тебя самого зависит.

Но дело в том, что все прежние кавалеры моей подруги почему-то опустошали свои карманы не с ней, а гораздо раньше, чем успевали до неё дойти. И так случалось довольно-таки часто, и к великому её сожаления, стало делом вполне привычным.

Как так получается? А вот только что они звенели, только что шуршали, а пока шёл, денежки и кончились. Ну, на «нет» и суда нет. И уж не раз обжигалась подружка моя на этих самых «шуршаще-звенящих», а вот всё неймётся. Решила и этого проверить. Что и говорить, неохотно она обо всём этом размышляла, и в один прекрасный день сказала себе, как отрубила: «Всё! Буду молчать. Молчать и ничем не проявлять себя. Хватит бежать впереди паровоза, - именно так ей частенько в качестве совета твердила сноха - жена брата родного. Послушаюсь, наконец, её. Закатаю свой рот, как крышкой на зиму закатываю свои соленья. Ой, только бы стерпеть. Только бы сдержаться».

Был однажды с ней такой эпизод: этот воздыхатель пригласил её в театр. Её уже прямо-таки распирало от любопытства, не терпелось узнать, как он будет за ней ухаживать и что такое оригинальное он сможет для неё придумать, чем удивит, чем ошарашит? Всё-таки он, бедненький, так давно её добивался, так млел от жгучего желания.

Только и в этот раз моя подруга опять впереди паровоза, как обычно, оказалась - поспешила лично купить билеты. Правда, стоит всё же признать, что её ухажер не забыл поинтересоваться, сколько он должен за свой билет и расплатился за него тут же, что, несомненно, говорит о мужской порядочности.

Встреча планировалась у входа в театр за час до представления - так ему захотелось. Видимо, очень соскучился. И, представьте себе, это лишнее время двум незадачливым влюблённым совершенно некуда было деть. Вдобавок ко всему на улице ещё и сильный дождь шёл. «И почему мы в кафе не зашли? Оно же расположено рядом с театром», - подумала подруга, но данный ею обет «ни во что не вмешиваться» блюла строго и потому молчала, как рыба. А самому пригласить её за уютный столик кавалер так и не решился. Что тут скажешь, тугодум - он и есть тугодум.

И вот, наконец, вошли они внутрь театрального здания, но и там долго бродили без дела по фойе. Даже присесть было некуда - так неудобно театры устроены. «Ой, ой! Урра - буфет, буфет!» - завопил внутренний голос. Но, чинно ступая, ее спутник явно намеревался прошествовать мимо. И тогда подруга не выдержала и нарушила-таки обет: «Что без толку слоняться - давай хоть в буфете посидим? - робко предложила она ему. С минуту он смотрел на неё так, будто видит её впервые, и возразил: «Нет, это неудобно. Ведь там нужно будет что-то заказывать». Что и говорить, логика убийственная. «И действительно, ведь он прав: там, в буфете заказывать хоть сок, хоть кофе, а надо», - подумала она.

Так они вдвоём и простояли, переминаясь с ноги на ногу, до первого звонка. Ей казалось, что целая вечность прошла, прежде чем они вошли в зал, где подруга с облегчением плюхнулась на своё сидение. И, тем не менее, она все ещё продолжала верить в положительные его качества, хотя именно там, в театре, впервые вдруг осознала, что больше всего она сама себя пыталась убедить в идеальных достоинствах поклонника.

«А что же ты хотела, подруга? - спрашивала она себя. - Ведь ты же искала не изумительные качества, а «интеллигента» едва ли не королевских кровей. Ну, раз искала, вот - получай!». И от этих невесёлых мыслей милая её улыбка тут же плаксиво и скучно скуксивалась. Ничего другого в качестве достоинств, кроме, как интеллигент, она так и не смогла отыскать и наскрести, сколько ни силилась.

«Ладно, - успокаивала она себя, - пусть хоть что-то из своих достоинств он самостоятельно, «собственноручно»,«собственноголовно», «собственносердечно» и к тому же от всей души проявит, наконец, по отношению ко мне за время надвигающихся больших праздников. Вот тогда и «убедюсь» - времени для этого у него предостаточно. А раз интеллигент, то ему, наверное, намного проще неординарно себя проявлять, ведь не обычный же он работяга, в самом-то деле! Начитан - раз! Умён - два! В меру тактичен - три!».

И, странное дело, когда начала она всё это перечислять, мысленно загибая пальцы, то, сколько же положительных качеств в нём набралось!? «Но вот лет ему уже немало, а он всё один и один, - продолжала она свои размышления, - тоже, видно, наодиночился. Бедненький... И вправду, я у него совсем одна разъединственная. И в этом я почти уверена! Кому он ещё нужен, кроме меня? Эти интеллигенты так специфичны. С ними, с этими интеллигентами, тоже ведь, наверное, жизнь не сахар, не фейерверк». Вот так том театре моя подруга все думала и будто сама себя уговаривала, пытаясь оправдать его.

Не могу не вспомнить ещё об одном курьёзе с её интеллигентом. Ей-богу, насмеётесь так же, как я насмеялась. Это было накануне 1 Мая. Он пришёл её поздравить. Пришёл, как приходил обычно, с гвоздичкой в руках. От этого постоянства с гвоздикой она чувствовала себя всегда так, будто находится во главе похоронной процессии. От этого веяло чем-то затхлым и загробным. Уж не знаю, как и почему возникало у неё это ощущение. До того предпраздничного дня он приходил к ней всегда только с одной гвоздичкой, а тут на целых три размахнулся. Хорошо, что не на две, иначе было бы точно ощущение похорон.

И, тем не менее, представьте себе эту несчастную худенькую гвоздичку, обёрнутую такою же худенькой газеткой. Наверное, блестящие обёртки ему не доставались - кончались... Точно так же, как обычно деньги всех предыдущих ухажёров. Но на этот раз он точно расщедрился. Нет-нет, гвоздички были прежние, но зато в руках у поздравителя, кроме этого, оказался большой с чем-то вкусно пахнущим мешок. Наверняка медведь в берлоге сдох!

Всё же следует признать, что чудесный мешок оказался весьма кстати. Она уже и стол накрыла праздничный, а этот продовольственный презент прибыл дополнением к предстоящему пиршеству, как нельзя, вовремя. И что же вкуснющего там было, в этом чудо-мешке?

А вот что: четыре огромных копчёных ребра. Они едва-едва в мешке том уместились, ибо размер их был почти человеческим. Только вот... мяса на них даже котёночку не хватило бы. Подругу мою сюрприз прямо-таки умилил. Подумала: «У него ведь собачка есть. Вот он и привык для собачки покупать. Видимо, и мне притащил эту «собачью радость» по привычке. М-да... Тут уж, как говорится, ничего не попишешь... Общаясь с собачкой, отвык он от дам и... «не дам» сделался». Но все равно, пока всё же в «интеллигенте» превалировало: приятен, красив (или почти красив), строен, высок, обходителен, красиво говорит и, главное, мало.

Категорически не любила моя подруга многоговорящих. Даже раздражалась, когда звучали разговоры «не по существу». Походили эти многоговорящие, по её представлению, на попугаев. Выучились чему-то там абы как, а послушать их - так получалось, что на все случаи жизни пригодны их знания. Наверняка у них с памятью проблемы. Мигом забывают, что их словесный пассаж уже звучал только что, двадцать минут назад. А они всё долбят и долбят его, как песня на заезженной пластинке, этот, слава Богу, молчун, тем и нравился.

И снова она всё оправдывала. Едва не каждый день они перезванивались. В любой будний день он звонил. Ну, то есть, не успев ещё и толком проснуться, в восемь утра, придя на работу, он взял себе за правило непременно ей позвонить. И проистекало так - для начала звучало продолжительное молчание и, наконец, следовал вопрос:

- Ты не спишь?

- Уже нет.

Иногда она бывала не в настроении и вовсе не готова говорить, говорить и говорить, как это делала обычно. А если этого не происходило, то после долгого молчания оба клали трубку. Часто получалось так, что просто не о чем было с ним и разговаривать-то. Но бывало, что приходилось ей трещать и трещать без умолку, чтобы можно было разрядить обстановку.

А порой мучили её внутренние размышления от безмолвия: «Или я слишком глупа, или он чересчур умён. Кто бы помог в этом разобраться?» И сама же себе отвечала:- «Ясное дело, я - глупа». В этом подруга уже почти утвердилась. А он... Он наверняка не усомнился в сделанном ею выводе. Потому и вёл себя соответствующе.

...В тот праздничный день прозвучало по телефону только «здравствуй». И прозвучало оно лишь... в 12 часов дня. «Здравствуй», - ответила она, и в трубке повисло тягостное, продолжительное молчание.

В этот раз она, видимо, была «не в настроении» и потому не могла с ходу завестись на какой-либо трёп ни о чём.

Кто ж её знает, эту неустойчивую женскую душу с её непредсказуемой логикой. Может быть, её обидел его достаточно поздний звонок. Ведь за это время она уже успела сбегать на дачу, переделать кучу разных дел, и теперь оставалось лишь ожидание его праздничного звонка.

Помолчав с пару минут, он, находясь в каком-то заоблачном раздумье, медленно, врастяжку спросил:- «Ну, каковы планы на сегодня?» Она, будто проглотив язык, тоже немного помолчала. И сноху свою с наставлениями про «бег впереди паровоза», к большому сожалению, на этот раз не вспомнила, хотя не мешало бы. Его молчание превзошло уже все ожидания. И она, наконец, прожужжала в трубку:

- А чего так поздно звонишь?

- Смотрел праздничный парад по телевизору. Закончился, я и звоню.

Сказал так, будто иначе и быть не должно. Он ведь бывший комсомольский, партийный работник, и вообще передовых советских и коммунистических взглядов человек. Как можно его в чём-то обвинять? Этот парад - его жизнь, хоть и прошлая. В той жизни так и остался.

«Ты, точно, глупа? - опять она себя пилила:- Чего же обижаться?» - допиливала она себя, а разговор, тем не менее, вела. Посидела она ещё в некоторых раздумьях и… пошла печь пирог.

Часа через полтора опять он звонит и спрашивает томным голосом:- «Какие планы на сегодня?» Молчит она. И он молчит. Всё, как обычно. Для него это молчание так же естественно, как для неё трещание. Можно представить, какую пытку испытывала моя подружка, удерживая себя. Но... молчит она. Молчат опять несколько минут. Наконец она спрашивает:

- А какие твои планы?

- У меня дела.

Поздно вечером вновь прозвучал телефонный звонок.

- Что ты делаешь?

- Готовлюсь ко сну.

- А я тебе звоню после дел.

- Что-то хотел предложить?

- Нет, хотел сказать, что очень устал и лёг отдыхать.

- Рада за тебя. Сейчас и я ложусь отдыхать, беру пример с тебя.

- Кстати, мы забыли поздравить друг друга с 1 Маем. Поздравляю!!! Это прозвучало у него совершенно серьёзно и по-деловому. Ты меня целуешь?

- А как же! Целую. Спасибо за первомайское поздравление.

Здесь её охватило веселье. Она воспринимала эту сцену совершенно иным взглядом, как бы прояснёнными глазами всё увидела, потому и сказала в той же весёлой интерпретации:

- Спи спокойно, дорогой товарищ!»

- И он, кажется, хохотнул, что ему совсем было не свойственно. Видно, сумела и его развеселить своим каламбуром.

Она свои размышления оставила при себе, но сделала вывод: нет, совсем не нужны интеллигенты ей. Пусть он будет погрубее, пошумнее. Пусть не такой статный и красивый. Но... Пусть будет прост, добр и широк, хотя бы душой. Если есть богатая душа, всегда простишь пустые карманы. Нас, всегда готовых прощать, так трудно удивить, мужчинами с вечно пустыми кошельками.

Всегда есть выход. Как хорошо, что можно договориться с собой. Кто ещё себя так поймёт, как не ты сама: с умным человеком и договариваться приятно. И так... будем жить! А жизнь всегда подготовит для тебя того, к кому прикипишь!

И как хорошо, что пришла весна! Так хочется взять в руки алый стяг и пройтись с ним по улицам с гордо поднятой головой, демонстрируя себя, свою значимость и свою востребованность.