МЕТАФИЗИКА КОМНАТЫ СМЕХА

Андромаха видит завершающий, Гектора сражающий удар. Сердце тотчас боль проколет та ещё, И не верит больше – жизнь есть дар. Андромаха у стены рыдает. Тело мужа волочёт в пыли Тот, кто гневом истовым пылает, Утолить все б смерти не смогли. Каждому свои – любовь и горе, Выигрыши, проигрыши, проч. Равнодушное дышало море, И, чернея, наступала ночь.

Какая в наше время известность у поэтов? Густая плазма жизни сжигает интерес К поэзии, соблазнов всегда полно при этом в Текучей этой плазме, тяжёл которой вес. Так правильно, наверно, коль жить не помогают Поэты… А самим им на свете каково?
Упорно всё же снова во звуки заключают Свои обиды, беды, и… света торжество.

Для тех, кто в морге, нет дождя, У них – иные перспективы, Коль есть они, когда не диво Мечты о продолженье я. Учи грамматику дождя, Он в августовских мерно кронах Копается, ещё зелёных, Но явно стихнет, погодя. И ты ещё не в морге, ты О гроб ещё башкой не стукнул. Дождя текучие черты… Он серенький, убогий, скучный...

Строенье модульное их! Образование колоний… Разнообразье столь живых, Цветных, колышутся, спокойных. Корзинки, пышные шары, Что раздуваются водою. Горшки, и целые миры, И лабиринты со средою Своею – синие, а нет И красноваты, и лиловы.
Когда б расшифровали свет, Тогда б познали Божье слово.

По талеру удар кинжала, И нечто бурым запеклось. О, информации не мало Хранит монета. Видишь гроздь Былого? Император чьим-то Клинком тяжёлым рассечён. Монету кровью замочили, Купец в тот день был обречён. Истории тугие сгустки – Монеты, много объяснят. А много понимать – искусство, Мудрец таким порой распят.

Жара, плотна, висит у пруда. Тут смачный плеск, и сочный плюх. И зелень цвета изумруда, Как воплощённый летний дух. Компании. Все хлещут пиво. Воскресный вяло длится день. Зеленовато и красиво Мерцает пруд. И думать лень. Мяч там гоняют, там кидают Картишки, смачно матерясь. И все, как могут, подтверждают С живою жаркой жизнью связь.

Зеркало вас криво отразит, Но при этом смехом вас наполнит. На паучьих ножках индивид Гонит смеха гаерские волны.
Здесь ты будто тюбик с головой, Отчасти на толстый шиш похожей. Ну а вдруг, по сути, вот такой? И мороз волной пройдёт по коже.
Суть свою не ведаем, к своей Внешности привыкли – мол, уютна. Кривизна зеркал игрой своей Мир иллюзий рушит абсолютно.

Пушистый одуванчик в августе, Законсервирован с весны. И многолиственно, как Аргусы, Деревья стражею даны.
Он удивленье с умиленьем – Тот одуванчик – вызвал, мил. Как будто мир – всем треволненьем В одно мгновенье отступил.