Брезгливость советской интеллигенции – определённых её слоёв - по отношению к Михаилу Шолохову понятна и объяснима: больно велик контраст между грандиозной эпопеей и образом серенького… литфункционера – ибо по речам и повадкам он и казался более таковым, чем писателем.
Отсюда – бесконечные потоки разоблачений, перманентное выдавание желаемого за действительное, и самые невероятные имена (вроде Краснушкина) в качестве возможных кандидатов на авторство.
Запал Солженицына, в фамилии которого уже заложена ложь, легко объясним: при всех своих специфических литературных вкусах, он прекрасно понимал, что ничего равного «Тихому Дону» ему не написать никогда – а значит, надо всеми правдами и неправдами (лучше последними) морально уничтожить Шолохова.
«Тихий Дон» - роман плоти, (но – плоти народной), роман великолепной внешней панорамы и буйно-словесного художественного цветения – что не отменяет классического «Дух дышит, где хочет» - посему ни одного серьёзного аргумента против авторства Шолохова просто нет.
Не участие в Первой мировой? Но он участвовал в Гражданской; и Лев Толстой, между прочим, не был героем двенадцатого года, а Стивен Крейн, к примеру (разумеется, писатель не такого масштаба) и вовсе не был на войне, прекрасно описав её в «Алом знаке доблести».
Очень выпукло и точно в «Тихом Доне» даны детали Первой мировой?
Помилуйте, всю эту информацию можно почерпнуть из книг и свидетельств очевидцев: всю – вплоть до марки германского шоколада, вплоть до характерного баварского альпийского типа внешности.
Молодость автора не отменяет художественного дарования – никто же не ставит под сомнение авторство «Пиквикского клуба», а Диккенсу на момент создания было 24-25 лет; и к тому же перед «Тихим Доном» созданы великолепные, стилистически очень перекликающиеся с романом рассказы.
Любой аргумент против авторства Шолохова разбивается легко – также, как не доказывает авторство обретённая рукопись: человек, переписавший от руки, скажем «Бесов» их автором не сделается.
А доказывает авторство Шолохова именно ненадёжность, надуманность аргументов против; единство художественной, изобразительной мощи романа, да ещё и то, что в народном сознанье эта эпопея неразрывно связана с этим и только этим именем - Михаил Шолохов.
