танцовщицы
Существует легенда: когда Мария Тальони пересекала границу России, на таможне ее спросили: "Мадам, а где же ваши драгоценности?" Тальони приподняла юбки и, показав на ноги, ответила: "Вот они". Да, ее ноги и впрямь были бриллиантовыми, а ее танец в буквальном смысле слова заставлял зрителей плакать от счастья. А еще - она была первой балериной, вставшей на пуанты.
Это случилось в 1832 году на премьере балета "Сильфида", поставленного для дочери ее отцом, балетмейстером Филиппо Тальони. Встав на пальцы, Тальони добилась впечатления нереальности, отрешенности, иллюзии парения над землей. Конечно, те давние балетные пуанты (от французского "pointe" - острие, кончик) отличались от современных, более жестких в носке, разнообразных по цвету и фактуре, но эффект они произвели грандиозный.
В Петербурге, где к Тальони относились с особенным восторгом, после ее отъезда пара ее балетных туфель была куплена за 200 рублей, разыграна в лотерею и съедена под соусом поклонниками.
Если устроить заочный рейтинг великих балерин двадцатого века, кандидаток будет предостаточно. В этом списке Уланова станет соперничать с Плисецкой, а Кшесинская – дышать им обеим в спину. Впрочем, в каждой стране перечень будет сильно различаться. Англичане непременно впишут в него Марго Фонтейн, французы не забудут Сильви Гиллем, американцы не смогут обойтись без Сьюзен Фаррел. Но в одном пункте все списки совпадут. Одно имя знают жители всех государств, где вообще есть балет, и даже тех стран, где его нет. Потому что это имя – Анна Павлова.
По легенде, это была предсмертная фраза Павловой, когда она в 1931 году скончалась в Гааге. Балетный Лебедь стал ее творческим счастьем – и одновременно проклятием: с какого-то момента без «лебединого» антуража Павлова уже не воспринималась. Ее английский особняк Айви-Хаус встречал гостей прудом с лебедями – им подрезали крылья, чтоб не могли улететь. С лебедями балерина любила фотографироваться. Известен ее снимок, где фотограф обыграл действительное сходство – изгиб лебединой шеи и гибкость женской балетной фигуры.
Все началось в 1907 году, когда Павлова заказала петербургскому балетмейстеру Михаилу Фокину номер для благотворительного вечера. Музыкант-любитель, Фокин играл на мандолине и как раз тогда разучивал музыку Сен-Санса из «Карнавала животных». Впоследствии Фокин уверял, что номер он создал за несколько минут. «Это была почти импровизация. Я танцевал впереди, Павлова за мной. Потом танцевала она, а я ходил рядом и немного мял ей руки, поправляя детали поз». Так родились знаменитые 130 секунд танца. Павлова вышла на сцену в традиционной «пачке» белого цвета, отороченной лебяжьим пухом. Ее птица плыла по сцене в умиротворяющем покое. Тогда к названию «Лебедь» еще не приклеился ярлык «умирающий». Это случилось позже, когда Павлова, а вслед за ней и другие танцовщицы привнесли в танец мотивы безвременной гибели, а на груди Лебедя запылал пришпиленный к костюму камень цвета крови.
1 февраля 2009 года Екатерина Максимова отметила 70-летний юбилей, а в ночь на 28 апреля ее не стало. Ее жизнь похожа на прекрасный танец с полетами, поддержками. О том, почему портрет балерины появился на листовке «Их разыскивает милиция», где она потеряла обручальное кольцо и за что ее сравнили с Аллой Пугачевой, рассказывает Олег ПЕРАНОВ.
Когда и где родилась: 1 февраля 1939 года в Москве
Знак зодиака: Водолей
Среди всего того, что пишут биографы И.С. Тургенева, очень трудно найти об этой женщине доброе слово. Увы, такова судьба большинства обожаемых гениями женщин. Их упрекают в недостаточной, по мнению пылких почитателей, любви к великому человеку, забывая, что в жизни великие, как правило, весьма непростые для общения люди.
Осуждать легко, гораздо труднее понять, что же привлекало гения в его музе… И особенно трудно придётся с Полиной Виардо, чья судьба неразрывно связана с именем Тургенева.
Она не только не блистала красотой, но была откровенно, вызывающе некрасива: невысокого роста, с сутулой спиной, крупными чертами лица и глазами навыкате, она была подобна лягушке. Один из художников той эпохи охарактеризовал её как не просто некрасивую женщину, но "жестоко некрасивую".
Когда газетные фотографии этой женщины попадали в руки мужчин, далеких от балета и даже не подозревавших, кто именно сфотографирован, – изображения вырезали, вешали на стенку и любовались, пока бумага не пожелтеет. Влияние карсавинских глаз с поволокой, видимо, было еще более сильным, чем магнетизм ее танцев. А взятые вместе достоинства Карсавиной, женщины и балерины, и вовсе сбивали с ног.
Карсавина наряду с Идой Рубинштейн претендует на первое место в списке самых красивых российских танцовщиц. Современники наперебой превозносили женский магнетизм и поминали сердца, разбитые обеими чаровницами.
Но если инфернальная Ида напоминала то «раненую львицу», то остро заточенную бритву, Тамара Карсавина брала другим: она обволакивала лирико-поэтической эротикой. Обаяние Карсавиной было тем сильнее, что она слыла неприступной особой, не склонной к обычным пошлым амурам танцовщиц.
