В 1960 году в Нью-Йорке, дожив до глубокой старости, умерла малоизвестная на Западе писательница. В девичестве ее звали Лили Буль, русские друзья называли Лилией Григорьевной, а самый главный человек ее жизни – «Булочкой». На книгах, которые она написала, стоит ее фамилия по мужу – Войнич. Да, речь об Этель Лилиан Войнич, авторе знаменитого романа «Овод».
Несколько поколений советских людей выросло на «Оводе»; многие думали, что автор его жил в первой половине XIX века и был причастен к тайному революционному обществу «Молодая Италия». В середине 1950-х писательница Евгения Таратута, собирая по крупицам сведения в библиотеках и архивах, с изумлением обнаружила, что Войнич жива, сочиняет музыку и считает делом своей жизни ее, а не полузабытое писательство. К ней, уже более 30 лет живущей в Америке, срочно выехала группа советских журналистов и писателей. Лилиан Войнич, в свою очередь, с изумлением узнала о громкой судьбе своего романа в Союзе, о многомиллионных тиражах и популярности у населения имени «Артур»…
И понеслось: ее засыпали «Оводами» на татарском, узбекском, грузинском – на всех языках народов СССР и сотнями писем. Даже выплатили какие-то гонорары. Борис Полевой как-то поинтересовался, существовал ли в жизни прототип Артура. И получил неожиданно резкую отповедь: «У людей, лишенных творческого воображения, часто возникают вопросы подобного рода. Но я не понимаю, как может спрашивать меня об этом писатель-романист».
Недавно историк Алексей Кара-Мурза пришел к выводу, что прототипом героя знаменитого романа был Василий Караулов, народоволец, а затем депутат Государственной Думы второго и третьего созывов от Енисейской губернии. Но он ли Овод? Легенда связывает английскую «буревестницу» с другим народовольцем. Лили Буль была безнадежно влюблена в революционера-народника Кравчинского (он же – писатель Степняк). Похоже, всю свою безнадежную страсть она и вложила в свой лучший роман.
...Лили выросла в семье преподавателей математики, закончила консерваторию по классу фортепьяно. Натурой она была сверхромантической. Увидев в Лувре картину итальянского художника XV века Франчабиджо «Портрет молодого человека», влюбилась в изображенного и до конца своих дней не расставалась с копией картины. Носила все черное, подражая карбонарию Джузеппе Мадзини (создатель «Молодой Италии» и еще один претендент на прототип Овода), который поклялся не снимать траура по своей угнетенной родине. Весной 1881 года была восторженно потрясена сообщением об убийстве заговорщиками русского царя. Тогда же ей подвернулась книга «Подпольная Россия» – сборник очерков о Засулич, Перовской, Кропоткине, Степняке... И Лили окончательно влюбилась (опять влюбилась!) в русских. Это настоящие герои, надо ехать в Россию, увидеть все собственными глазами. Узнав, что Степняк живет в эмиграции в Лондоне, попросила общих знакомых представить ее. Супруги Кравчинские не только приняли ее с распростертыми объятьями, но и научили русскому языку.
Сергей Степняк-Кравчинский был профессиональным революционером. Он то воевал против турецкого ига на Балканах, то примыкал к итальянскому вооруженному восстанию, то организовывал в Женеве партию «Земля и воля». Самое нашумевшее его дело – убийство шефа полиции Мезенцева. Кравчинский заколол его итальянским кинжалом средь бела дня на Михайловской площади в Петербурге. При этом ухитрился избежать ареста и покинуть страну. Разумеется, он благословил восторженную «Булочку» на поездку в Россию и вручил ей рекомендательные письма к сестрам жены.
В России Лили провела два года (1887–1889). Чем она там только ни занималась: обучала детей церемониймейстера Императорского двора Веневитинова музыке и английскому в имении в Воронежской губернии. Дети почему-то ее невзлюбили, а дворня звала не иначе как «аглицкой ведьмой». В Петербурге посещала собрания народовольцев, собирала для них средства, присутствовала на похоронах Салтыкова-Щедрина. Побывала на Нижегородской ярмарке, погостила в Псковском имении Карауловых…
По возвращении в Лондон первым делом бросилась к Степняку – к «своему опекуну», как она его называла: рассказать, обсудить, передать приветы. Он был для нее всем – героем, путеводной звездой, самым любимым человеком на свете. Увы, он был женат... Что же, она стала его сотрудницей, помощницей, правой рукой. Степняк издает журнал «Свободная Россия» – Лили редактирует. Он учреждает Фонд вольной русской прессы – Лили сотрудничает. Случилось у них и общее детище – сборник «Русский юмор», куда вошли в переводе Лили Буль отрывки из произведений Гоголя и Островского, сказки Щедрина, фельетон Достоевского, рассказы Успенских. Степняк написал большое предисловие, в котором высоко оценил работу переводчицы.
С кем Лили только ни встречалась у Кравчинских: с Кропоткиным, Плехановым, Бернардом Шоу… Однажды там появился беглец из Сибири, поляк-революционер Михаил Войнич, за которого она вскоре вышла замуж. «Наша парочка» – называл Войничей Степняк. Похоже, чуток он был только к революции…
И за написание «Овода» она взялась по совету Степняка. Увы, прочесть роман он не успел – погиб под колесами поезда, переходя железнодорожные пути. Не случись этой трагедии, возможно, он узнал бы в главном герое свои черты. Лили пережила его на 65 лет…
Впервые в России «Овод» был напечатан в 1898 году в журнале «Мир Божий». Сколько восторженных барышень благодаря ему ушли в революцию – одному Богу известно.
Стоит упомянуть еще об одном прообразе Овода. Это – английский разведчик и авантюрист Сидней Рейли, по происхождению – одесский еврей Зигмунд Розенблюм. Он тоже узнал в юности, что его настоящий отец – другой человек, тоже инсценировал самоубийство и тоже бежал в Бразилию. Впоследствии Рейли в 1918-м разработал фантастическую операцию, в ходе которой рассчитывал арестовать все большевистское правительство во главе с Лениным и под прикрытием латышских стрелков вывезти на английском крейсере в Лондон. Увы, латышские стрелки подвели, и дни свои Рейли окончил в ОГПУ, где и был расстрелян. И даже, кажется, зарыт в прогулочном дворике Лубянки.
Что же делала Лилиан Войнич после 1917 года? Писала 30 (!) лет ораторию «Вавилон», посвященную свержению самодержавия в России («…если я и создала что-нибудь оправдывающее мое существование, то это – «Вавилон». Все мое литературное творчество было лишь подготовкой к моему музыкальному творчеству» – из письма Б.Полевому, июнь 1956 г.). При этом они с мужем в 1920 году перебрались почему-то не в любимую Россию, страну победившего пролетариата, а в Америку. И прах свой Войнич завещала развеять не над Шлиссельбургской крепостью в Петербурге, а над Централ-парком в Нью-Йорке.
