О себе говорить трудно всегда. Не потому, что сказать нечего, а потому, что сразу начинаешь перебирать – что важно, что нужно, а что не имеет значения. Попробую по порядку.
Хоть я родилась в Москве, но почти вся жизнь проходит в Дубне. Здесь мои корни, моя семья, мой дом, мои друзья. Окончив Московский институт землеустройства, отделение «архитектура», я практически не работала по специальности – так сложились обстоятельства. Да, собственно, я об этом не жалею. До сих пор уверена, что архитектор – мужская профессия. И даже женщины, успешно состоявшиеся в ней, наделены мужским складом ума и характера. Видимо, это не для меня.
В каком возрасте я начала рисовать – не помню. Но первый случай, когда я поняла, что рисунок – это моя жизнь, был в детстве. Вспоминаю… Маленькая девочка, измученная болезнью, организм которой не принимает пищу, берет в руки карандаш и начинает рисовать. Придумывает что-то и рисует. И я рисовала то, что хотела бы съесть – натюрморт, ветку винограда, персик… И где-то внутри загоралась надежда – а вдруг мне купят этот красивый помидор или эту ветку винограда?! И появился аппетит, и силы, и выздоровление. Я выжила, но тогда по возрасту оценить, что же произошло, не сумела бы. Это теперь я понимаю, что таким образом помогла сама себе.
А потом я каждое свое живое событие старалась изобразить в рисунке, каждое впечатление. Это и фильм, и книга, и люди, и природа. И все это выливалось на бумагу. Когда человек взрослеет, чувства его взрослеют, мудреют, становятся сложнее, все видится немного иначе. Но, тем не менее, каждый художник рисует не то, что видит, а то, что чувствует.
Все свои жизненные события, я переживаю именно с рисунком. Всё, на что откликается душа.
Самые сильные впечатления – от природы. Я люблю лес, жду осень, даже с постоянно моросящим дождем. Весна, воспетая поэтами, как возрождение природы, почему-то оставляет меня равнодушной. Я не вижу этой красоты. А осень - это полнота жизни. Еще все цветет, сбор урожая, богатство красок, теплые дожди – вот это трогает каждый раз, как первый раз в жизни.
Все мои работы – переживания. Они мне очень дороги, как дорога память. Мои картины – это частичка моего настроения, поэтому жаль с ними расставаться. Но проходит время, меняется настроение, меняется состояние души, и прежние работы становятся менее интересными – появляются новые. У каждого художника есть свой зритель. Мои, самые первые зрители – это сын, родные, друзья. Те, кто понимает мои переживания.
Но картины на бересте – это совсем другое. Я и использовать бересту стала, можно сказать, случайно. Мне потребовалось сделать оригинальный, отличающийся от других, подарок. В Загорске на вернисаже я увидела первые работы на бересте, выполненные в технике продавливания. Моя подруга надоумила, что на бересте можно писать. А вот к своей технике – рисунок темперой - я пришла сама методом проб и ошибок. Тут сказалось архитектурное образование – и выбор сюжета, и любовь к прямым линиям, четкому рисунку. Для себя я выбрала коричневый цвет, которых хорошо сочетается с цветом самой бересты.
Подарок был удачным, а потом поступили первые просьбы выполнить работу на заказ. С тех пор моя «береста» разъехалась по всему миру – от Японии до Америки, по Европе и Азии. Сейчас мои работы продаются через художественные салоны в Малоярославце и в Дубне, в галерее Дмитрова, по индивидуальным заказам.
Подготовить бересту к работе совсем несложно – тот, кто заинтересуется, может дойти до всего сам. А если вы начнете, то собирайте, пожалуйста, бересту с погибших деревьев, спиленных или поваленных. Меня спрашивают – не жаль ли расставаться с картинами. Это по-разному. Иногда, как с «берестой», мне кажется, что людям она нужнее. Хотя живописные работы у меня тоже разъехались по разным местам. Вообще, продавать работу или нет – зависит только от эмоционального отношения к ней.
Вот уже десять лет я работаю в художественной школе. Очень нравится, очень! Трудно объяснить одним словом – мне нравится общаться с детьми, обсуждать какие-то вопросы, понимая, что ты открываешь для них и для себя всегда что-то новое. Общение с детской чистотой, нетронутостью, непосредственностью - это такая эмоциональная подпитка, что ее трудно переоценить. Я до сих пор и свою учительницу вспоминаю. Осталось тепло, память, направленность, заданная ею. Хочется, чтобы мои ученики когда-то вспоминали так и обо мне. А пока мы с ними учимся - и рисовать, и смотреть, и понимать. Ездим на выставки, гуляем по городу, выезжаем на природу. Они все очень разные. Неизвестно, станет кто-то из них художником или нет, но то, что они умеют и понимают сейчас – уже много, уже способно украсить их жизнь. А для меня важно, что этому научила их я.
