Тихий и солнечный день сентября. У окошек нашего дома, глядящих на Шарып-гору, стоят Валя, Аня и Саша - две сестры и зять. В руках одной - лопата, у другой - ведро. Собрались картошку копать, ну, а Саша, как и подобает старшему, сильными руками приобнял жену и свояченицу, словно соединяя на долгие годы все, что до сих пор роднит и объединяет всех нас.
Я очень люблю смотреть на фото этой дружной троицы и мысленно представлять - какими же красивыми и нежными были мои сестрички в дни своей юности! Старшие Евдокия, Анна, Валентина родились еще до войны. В самое лихолетье легли на их хрупкие детские плечи все тяготы той тяжелой поры.
Мой сказ-повествование о самой близкой мне по духу и характеру, жизненному настрою сестре, Ане Дмитриевне, ибо о себе она рассказывать не любит. Не тот характер. А каков?
Однажды она мне призналась, что из всех старших дочерей отец относился к ней наиболее строго, мог резкое слово бросить, пристыдить за неловкость, несноровистость. Он любил людей хватких, жадных до работы, крепких духом. Но главная причина была в том, что на месте Нюрочки он видел сына. И долгое время наш Дмитрий Андрианович не мог примириться с таким «обманом» его надежд и чаяний.
Так вот, дочка, сердцем понимая разочарование и печаль горячо любимого батюшки, во всем старалась заменить ему сына. Бралась за любую работу, без оглядки кидалась к мешкам с пшеницей, к бревнам, когда на подворье или на лесной делянке затевалась какая-то сугубо мужская работа. Она очень хотела заслужить похвалу отца, ловила его одобрительный взгляд и потому старалась изо всех сил. В 12 лет научилась косить, метать сено пилить, колоть дрова, вязать, прясть, штопать, словом, помощницей в доме стала незаменимой.
И пришел счастливый момент, когда отец оценил ее старание, трудолюбие. Поцеловав ее крепко и как бы заглядывая в ее будущее, прозорливо заметил: «Эх, доченька, всю жизнь будешь ты работать без устали и верить, что не будет тебе износу. Побереги себя, золотая ты наша труженица!»
В начале 60-х годов прошлого века редко кто из молодежи после окончания школы-семилетки оставался в колхозе. Тянулись в город. И хотя был этот город в соседней с Башкирией области, не испугали девушку «дальние страны», наоборот, тогда ими грезили все девчата и ребята довоенной закваски. Так очутилась Нюрочка Баранова в Новотроицке - юном городе строителей, металлургов, химиков, бывших зэков, поднимавших промышленность в самые трудные военные и послевоенные годы.
Поступила в строительное училище. Получила профессию штукатура-маляра-плиточника. Через полгода работы на пусковых объектах города ее назначают бригадиром отделочников. Общежитие. Круг знакомых парней и девчат, но и свое училище не забывала, навещала преподавателей, учеников.
Все вроде бы определилось в молодой жизни, но шли из дома тревожные письма. Заболел отец. Надежд на скорое выздоровление почти никаких. Тогда-то он, уже умирающий, настоял, чтобы вызвать Нюру домой. Надвигающаяся беда подтолкнула родителей к «старорежимному» решению - засватать дочь за сельского работящего парня, чтобы была у нашей семьи какая-то защита и опора.
Недолго длилась их совместная жизнь. Разными они оказались, хотя родились на одной земле, по одним правилам и устоям воспитывались. Бедовая и веселая Аннушка минуты без песни и дела не могла посидеть. Выдалась свободная минутка, на гитаре мелодию подбирает или на балалайке «жарит» плясовую. А Миша, парень смирный, какой-то затурканный, недоуменно поглядывает на молодую женку и осуждающе головой качает: «Еще отцовская могила не осела, а ты за песни. Если так пойдет и дальше, умучишь ты меня своими затеями». Таких напрасных попреков молодуха не стерпела. Подхватила расписной сундук с приданым и домой укатила.
Этот сундук пополнил нашу скудную обстановку в доме. На его горбатой спине мы устраивали свои игры. В его таинственных недрах мама хранила конфеты-подушечки и сахар рафинад, которые нам в качестве гостинца присылали из города Дуся и Аня. Стоило маме забыть про замок, мы – тут как тут! Крепко нам доставалось за самовольство, но все равно Анин сундук притягивал нас, как магнит, какой-то необъяснимой особинкой.
Может быть потому, что крышка его изнутри была обклеена яркими картинками, и там, на самом дне, хранились какие-то старые письма, документы, разноцветные облигации государственного займа. Нам и невдомек было, что за цветастостью этих красивых бумажек стояла наша вечная нужда во всем, ибо приходилось маме, подписавшись под нажимом налогового агента на эти облигации, сдавать молоко, яйца, мясо, шерсть, даже козий пух, за счет которого и держалась наша семья.
Однажды мы получили письмо. Наша мама, читая его по слогам, несказанно радовалась хорошей весточке: нашу неугомонную Аню из бригадиров перевели в мастера производственного обучения в ее родное училище №5. Способная выпускница сумела всего за три года стать самым уважаемым руководителем подросткового коллектива. Доставались ей самые трудные девчата - воспитанники детских домов и интернатов. Была для них и мамкой, и нянькой, и наставником, и педагогом, и главным судьей, когда у неопытных девчонок случались безутешные любовные истории и происшествия. Ни одну из отступившихся учениц она не оттолкнула, не обидела и не упустила в плохую сторону.
Сколько лет с той поры пролетело, а до сих пор летят в ее дом весточки от учеников. Пишут, помнят как раз не самые послушные, а те, кому она бескорыстно помогала, подставляла плечо, вытаскивала из беды. Случалось всякое. Однажды мама после очередной поездки в Новотроицк огорченно заметила, что нянчится Аня со своими учениками больше и лучше, чем со своими детьми. К тому времени росли в ее семье Надюшка и Верочка, но была еще Валюшка - старшая дочь мужа Александра, которой помогают до сих пор, хотя в ее семье появились внуки.
Нежная, светлая, верная любовь двух сердец - что может быть лучше скучной и благополучной семейной идиллии?! У супругов Редько отношения спокойными и размеренными не назовешь. Были и приливы, отливы, и штиль, и сокрушительные ураганы, когда их семейный корабль вот–вот был готов разбиться о скалы, но у руля всегда стоял главный и надежный штурман - Анна Дмитриевна.
Порой я удивляюсь ее несокрушимой вере в крепкость и устойчивость семейного корабля. Наверное, это потому, что их веру и надежду скреплют дочки Надежда и Вера, внуки Антон и Саша, внучки Анечка и Анюта, правнуки Павлик, Илюша, Никита, Глебушка. Скоро появится на свет еще одно чудо - правнучек от младшей Анечки.
Судьба распорядилась так, что уже в зрелых годах Анна и Саша решили переехать в Подмосковье, куда самой первой на разведку отправилась младшая дочь Вера с мужем Сергеем и восьмимесячной дочкой Анютой. Завершила переселенческую эпопею Надежда с семьей. Все теперь живут в просторных и благоустроенных домах коттеджного типа, ведут хозяйство, работают, не покладая рук на подворье.
Бабушка Аня свою непоседливость и неутомимость в делах домашних, заботах объясняет простой формулой: «Стоит мне остановить свой бег по жизни и мне хана. А от работы моя душа спокойна. Значит, живу, еще нужна детям, внукам, правнукам, всей моей большой родне».
Свой возраст Анна Дмитриевна никогда не скрывает. Да и зачем, ведь если верить песне, то «мои года - мое богатство». И к этому я бы прибавила следующее. Богатство истинное, милая и любимая сестрица, в тебе самой и в твоем горячем сердце, в твоих золотых и неутомимых руках, в твоей кипучей и нежной душе, в порывах мысли и полете твоего естества - очень богатого и крайне необходимого для окружающих тебя людей.
