Кончились сигареты. Хоть плачь. Все уголки, все карманы перерыл – нету ни одной. Ночь, идти за ними на дальний угол квартала совсем не хочется. Тем более, на улице – снег вперемешку с дождем, а я терпеть не могу сырость.
Сижу у монитора, пытаюсь что-то писать, а мысли упорно возвращаются к сигарете. Любую – тут не до разносолов – хоть моршанскую «Приму» без фильтра бы найти, и то радость.
В конце концов, намучившись вдоволь никотиновым голодом, начинаю собираться. Теплые носки, конечно, на ноги, плотные джинсы, куртка, застегнутая под подбородок. Скидываю тапочки и надеваю кроссовки. Готов. Беру за ручку двери, тяну на себя – в прихожую противным сквозняком скользнула сырость.
Проклятая сырость! Может не идти? Можно и не идти, но все равно до утра не усну. Ладно, черт с ним! Делаю первый шаг, как в космос. Запираю замок, спускаюсь по ступенькам вниз, в ад ноябрьской погоды. Заранее ёжусь, собираюсь внутренне. У самого выхода слышу из темноты:
- Слышь, мужик, зажигалка есть? – голос такой, будто кто по битому стеклу в сапогах прошел.
- Есть, - отвечаю, - держи! – протягиваю в темноту зажигалку.
Рука в перчатке с обрезанными пальцами берет зажигалку, уносит куда-то в тьму. Чирк! Загорелся огонек, и я увидел, что довольно-таки молодая дама, прислонившись к батарее отопления, прикуривает длинную, тонкую сигаретку. Пых! Дымок, сладкий, яблочной отдушки, тянется в мои ноздри. Фвуу-у-у! Струя дыма мощно обволакивает меня. Из темноты, где теперь тлеет кончик сигареты, протягивается рука в перчатке без пальцев и возвращает мою зажигалку:
- Спасибо, мужик! – голос стал чуть теплее.
- На здоровье, баба! – забираю карманный прикуриватель.
- Какая я тебе «баба»? – закашлялась женщина.
- А какой я тебе «мужик»? – в тон ей отвечаю.
- Нормальный такой мужик, при огне. Прикинут, правда, как спортсмен.
- Ты тоже ничего, когда в свет попадаешь.
- Хм.
- Вот что хотел спросить….
- Валяй, без стеснения. Тут все свои.
- Закурить не будет?
- Ну вот, только подумала – «нормальный мужик», а он, оказывается, «стрелок».
- Какой там «стрелок», - досадливо морщусь, - в эту дрянную погоду идти в киоск не охота.
- А-а-а-а, понятно. Я сама тут торчу уже часа полтора, пока хоть один с огнем пройдет. Все – пустые, как пивные банки. На! – снова из темноты показалась рука в перчатке, протянула мне три сигареты.
- Вот спасибо! – искренне радуюсь я такой удаче, - слушай, а может тебе у меня переждать?
- Послушай, «спортсмен». Тебе нужны были сигареты, а теперь ты еще и тёлку хочешь? Ну, ты и нахал. Сколько просил, столько и получил.
- У кого просил? – изумляюсь.
- У кого надо. Все, разговор окончен.
Бросаю в рот сигаретку, прикуриваю, пытаясь при этом осветить все уголки под лестницей. Никого. Сигарета выпала из губ, стукнула о кафель и пустила снопик искр. Еще раз оглядываю место около батареи. Пусто. Поднимаю сигарету, сую её в рот и в задумчивости бреду обратно к себе. Дым приятно щекочет легкие. В спину знакомый, «бито-стекольный» голос:
- Ты в следующий раз, когда будешь о чем мечтать, не останавливайся на малом. Смелее будь. Ха-ха-ха! – проскрипело из темноты.
Щелкаю общим выключателем – подъезд заливает электрический яркий свет. Под лестницей – только старый половичок, да несколько смятых газет. Захожу в квартиру, усаживаюсь за монитор, докуриваю сигарету. Собираясь ее тушить, вдруг вижу на обрезе: «Прима» «Моршанск».
