Родилась Раневская в Таганроге в преуспевающей еврейской семье. Актриса всегда гордилась и своим родным городом, и тем, что в нем жил сам Чехов, ее любимый писатель, и тем, что к числу ее знакомых принадлежал двоюродный брат Антона Павловича...
В 1915 году Фаина Фельдман (такую фамилию она носила с рождения) отправилась в Москву поступать в театральное училище, но на экзамене заикалась от волнения, и ее не приняли. В самую трудную минуту бездомную провинциалку приютила Екатерина Васильевна Гельцер. Знаменитая балерина вышла из Большого театра, где у колонн ее поджидали поклонники, и спросила:- «Кто тут самый замерзший?» Самой замерзшей оказалась Фаина...
Гельцер ввела ее в круг своих друзей, брала на спектакли во МХАТ, возила слушать цыган, познакомила с Цветаевой, Мандельштамом и Маяковским… Наконец, Фаине удалось устроиться в театр в Малаховке, где начинающей актрисе дали крошечную роль без слов.
Меняя театры и труппы, она переезжала из города в город, пока не оказалась в Ростове-на-Дону.
Известная провинциальная актриса Павла Вульф как раз гастролировала в этом городе, когда к ней после спектакля ворвалась нескладная рыжая девица со словами признательности и восхищения. Нежданная гостья тут же стала проситься в актрисы. Превозмогая раздражение, Павла Леонтьевна дала ей одну из пьес и предложила выучить любую роль на выбор. Выбрав роль итальянской актрисы, Фаина Фельдман (а это была именно она) нашла единственного в городе итальянца-булочника и репетировала с ним в течение недели. Когда она показала наработанное Павле Вульф, та поняла, что перед ней настоящее дарование.
«Павла Леонтьевна спасла меня от улицы, – признавалась Раневская. – Я бы не стала актрисой без ее помощи. Она во мне воспитала человека, воспитала актрису. Она научила трудиться, работать, работать, работать… Никаких ночных бдений с актерской братией, никаких сборищ с вином, анекдотами, блудом… Она водила смотреть в музее то, что создавало для меня смысл бытия. Она внушила страсть к Пушкину, она запрещала читать просто книги, она давала познать лучшее в мировой литературе. Она научила быть человечной».
В 1917 году Фельдманы уплыли на собственном пароходе в Турцию, оставив в России заупрямившуюся Фаину. Спустя многие годы, уже став известной актрисой, она получила письмо из Румынии – от матери, отца и старшего брата: они узнали о своей Фаине и ее популярности из газеты. В 1957 году Фаине Георгиевне даже удалось съездить в Румынию повидаться с матерью, с которой она рассталась сорок лет назад…
В 1948 году актриса наконец-то разъехалась с семьей своей благодетельницы П. Л. Вульф и поселилась отдельно. Стараясь меньше думать о быте, предпочитала пользоваться услугами домработниц, которые, тем не менее, ее раздражали.
В 1960-е из Турции вернулась родная сестра Раневской, Изабелла Георгиевна Аллен. Она долгое время жила в Париже, где и вышла замуж, потом переехала в Турцию, похоронила мужа. В своем одиночестве вдруг тоже узнала о популярности сестры: лауреат Государственных премий, кинозвезда, крупная театральная актриса... Изабелла Георгиевна написала Раневской письмо и приехала в Москву по ее приглашению – уже навсегда. Сестры поселились вместе. Богатство, машины и виллы известной актрисы, промелькнувшие в воображении мадам Аллен, обернулись двумя московскими комнатами...
Всенародное признание Раневской принес кинематограф. После комедии «Подкидыш» и взрослые, и дети называли ее Мулей, что и трогало зрительскими симпатиями, и раздражало актрису.
Во время съемок «Золушки» Фаина Георгиевна обронила в траву свое кольцо и громко объявила: «Я с места не сдвинусь, пока мы его не найдем!» Все поняли, что спорить бесполезно, опустились на четвереньки и начали ползать в поисках перстня, ругаясь себе под нос. Искали всей группой около часа. А когда нашли, Раневская пришла в хорошее расположение духа, расцеловала всех и пригласила на чай.
Судя по всему, Раневская была порой совершенно невыносима для окружающих. Но мало кого так нежно и преданно любили друзья, мало кто вызывал такие теплые чувства у публики. Любовь эта порой принимала неожиданные формы и была сродни самой натуре актрисы. Однажды в доме отдыха Раневской нездоровилось, и она не смогла участвовать в самодеятельном концерте. Наутро к ней в комнату пришла некая дама и сказала: «Вы мне испортили весь вечер...» «Помилуйте, я же не выступала», – ответила Фаина Георгиевна, действительно не чувствуя за собой никакой вины. «Вот этим как раз и испортили...»
При этом актриса оставалась глубоко одиноким человеком: у нее не было детей, театральная молва не зафиксировала ни одного ее романа. Разве что с маршалом Федором Ивановичем Толбухиным, ушедшим из жизни в 1949-м...
Фаина Георгиевна близко знала Цветаеву, дружила с Ахматовой. На подаренной ей Пастернаком фотографии надпись: «Самому искусству Раневской».
Пришедшая к ней в гости Алла Ларионова однажды застала старую актрису... в каракулевой шубе, накинутой на ночную сорочку. «Вот, нет у меня денег. Не могу халат купить», – объяснила Фаина Георгиевна.
К Раневской как-то обратились с просьбой – написать автобиографию. Был заключен договор с издательством и даже получен аванс. Первой фразой, которую написала Фаина Георгиевна, явилась следующая: «Мой отец был небогатый нефтепромышленник». Аванс пришлось вернуть...
«Муля, не нервируй меня», – кричали на улице мальчишки, увидев Раневскую. «Нет, я не Муля, – сказала Фаина Георгиевна в одном из своих последних выступлений: – Я – старая актриса, которая боится забыть текст роли. Мне трудно видеть людей, потому что все, кого я любила и боготворила, умерли...» Еще она говорила: «Я, как старая пальма на вокзале, – никому не нужна, а выбросить жалко...»
Ее долго уговаривали отметить восьмидесятилетний юбилей. «Нет, – решительно отказалась Фаина Георгиевна: – Вы мне сейчас наговорите речей. А что же вы будете говорить на моих похоронах?»
В октябре 1983 года Раневская навсегда оставила сцену – буднично, без проводов и речей, просто уведомив о своем решении директора театра им. Моссовета.
...На ее могиле до сих пор нет памятника. Фаина Георгиевна завещала похоронить себя в могиле сестры и ни в коем случае не разрушать то скромное надгробие, которое на ней поставила. Какой-то неведомый поклонник актрисы, зная о ее любви к животным, приварил к плите металлическую фигурку собаки...
