Когда мы со Светкой решили пожениться, я ее привел знакомиться со своими. У меня только мама, а отца я не знал. И сестра есть, на шесть лет моложе. Мама много работала – без отца нас с Настей поднимала, считай, я сам сестренку воспитывал.
И маму, и сестру я очень люблю и понимаю, что, кроме меня, у них нет никакой поддержки и опоры. Мама уже старится, а сестре еще в институте учиться четыре года. И Светку я очень люблю, она добрая и ласковая и очень справедливая. Для меня было очень важно, чтобы все они понравились друг другу и жили мирно.
Светка очень хотела моей маме понравиться, потому что понимала, что хоть я и самостоятельно принимаю свои решения, но для меня мнение мамы очень важно. Ну, и еще, она же неглупая девчонка, соображает, что лучше мирно сосуществовать, чем в состоянии войны находиться, тем более, что жить нам придется вместе - квартира большая, все поместимся, а там и на свое жилье можно будет денег насобирать.
Отыграли мы свадьбу, даже съездили со Светкой в Турцию в свадебное путешествие. Все было хорошо, Света переехала к нам. В нашей «трешке» у всех было по комнате, вот в моей мы со Светой и поселились. Ее родители недалеко от Москвы живут, я их видел только на свадьбе.
Я и предвидеть не мог, во что все это выльется впоследствии. Более того, до сих пор так и не понимаю, почему вдруг испортились отношения. Сначала жена стала избегать общих вечерних посиделок за чаем, перед телевизором – под разными предлогами отсиживалась в нашей комнате. Мама с Настей делали вид, что все нормально.
Потом я однажды вернулся пораньше и из прихожей услышал крики – ругалась Настя и Светка, причем, они оскорбляли друг друга. Когда я зашел в комнату, все прекратилось, Светка убежала в ванную, а Настя к себе. Я стал спрашивать маму, а она успокоила, сказала, что девочки из-за пустяков женских поспорили.
Я пробовал расспрашивать Светку, а она молчит, только вдруг попросила, мол, давай уедем на частную, хоть комнатку снимем, но чтобы одни жили. И так жалобно просила, что я просто удивился. Но нам же нужно было денег подкопить, а с частной квартирой собственная вообще неизвестно на какое время отодвинется. Ну, я ее и стал уговаривать потерпеть, говорить, что все сгладится, что привыкнет она, а, мол, мои ее любят. Ну, и так далее…
А потом я стал замечать, что без меня Света вообще старается дома не находиться: то встречает меня у подъезда, то на работу прямо за мной заходит, хоть и далековато ей. А дома сидит в своей комнате и не выходит, а если и вытащу ее к общему столу, то она молчит и в тарелку смотрит.
Вообще, стала она какая-то дерганная, нервная. Я с мамой решил поговорить, а та успокаивает, что все в порядке, они к Светочке прекрасно относятся, просто, наверное, ей семейная жизнь кажется не такой, как она представляла или, может, по беспечной жизни тоскует.
Не знаю, сколько бы это продолжалось и чем закончилось, но глаза мне открыла соседка тетя Галя. Она у нас в доме часто бывала, почти родственница, с мамой они, сколько себя помню, дружили. Поймала она меня у подъезда, затащила к себе домой и просто оглушила своими вопросами и рассказами. Она в упор спросила, такой ли я бездушный или слепой, что не вижу, как моя матушка с сестрой изводят жену?!
А дальше она рассказала, что те, пока меня дома нет, Светку клюют постоянно. Сестра рассказывает ей, какие у меня были девушки, ей не чета, и что она долго не заживется с ними, обзывает ее по-всякому, проходу не дает. А мама только наблюдает и не останавливает, наоборот, поощряет Настю. Когда Света с ней пыталась поговорить, она ей сказала, что таких жен может быть много, а вот мать с сестрой – единственные и родные. Вот Светка и молчит, старается терпеть, чтобы меня не расстраивать.
Соседка пыталась усовестить их, но только рассорилась окончательно с моей мамой, хотя они всю жизнь дружили. И еще тетя Галя сказала, что Светка вообще в дом без меня старается не заходить, а Настя стала на улице сцены безобразные устраивать, позорить Светку, обзывать и людям рассказывать, что та и гулящая была, и выпивает, а брат ее из жалости взял, и неряха, и еще много чего.
Я жену дождался и в упор спросил, правда ли все это, а она в слезы. Плачет и говорит, что не хотела рассказывать, потому что понимает, как я маму с Настей люблю, надеялась, что все наладится. Взял я ее за руку, домой привел и спросил, что же такое в доме творится, что жена на улице днюет и ночует, а соседи знают больше, чем я сам?!
Ну, они и высказались… Не буду пересказывать – уж очень противно. Только высказали мне мои любимые родные, что раньше я им все деньги отдавал, подарки делал всякие, ни в чем не отказывал, а как жена у меня появилась, так кошелек для них захлопнулся. Это притом, что я все равно платил за Настину учебу, оплачивал все платежи, давал деньги на питание, да и так, на все просьбы откликался.
Но да, точно, как женился, мы со Светой стали деньги на квартиру откладывать, да и расходов стало больше. И зарплату я действительно стал жене отдавать, а не как раньше, но это же естественно – у нас семья, а она хозяйка. Я к маме – неужели это правда, так можно, а та только губы поджала, говорит, что не ожидала, что родной сын ее на какую-то… променяет. А что эта «какая-то» - моя любимая жена, это никого не волнует!
Никогда не мог подумать, что моя матушка и сестрица могут из-за денег сознательно разрушать мою семью, да еще так изводить ни в чем неповинного человека. Как же мне Светку жалко стало и стыдно перед ней! Получилось, что я ее привел в дом и бросил на произвол судьбы, и даже защитить не смог…
Короче, съехали мы на частную и живем теперь одни. Жена моя повеселела сразу, с удовольствием домашним хозяйством занимается, прежняя стала. К матери я, конечно, хожу – нужно ведь знать, как у них дела, здоровье, деньги передать. А там плохо все. Как прихожу, мама всегда лежит больная, жалуется, что помирает, и что я ее бросил, на первую встречную променял. Сестра вообще не разговаривает, хотя деньги берет, и все мало ей.
Оттуда возвращаюсь, Светка настороженно смотрит, словно неприятностей ждет – боится, что родственники меня против нее накрутят. Тетя Галя успокаивает, говорит, что нельзя, чтобы я свою жизнь разрушал из-за материных капризов, и не настолько она больная, как старается показать.
Но на душе так неспокойно и тяжело, я почему-то себя виноватым чувствую – и перед матушкой, и перед женой, хотя я ведь никому ничего плохого не сделал. И противно, что из-за денег вот так поступают они со мной... А что делать – не знаю!
