Никогда не говори «никогда»?
Это было похоже на наваждение. Но вначале был просто мировой скандал. Она – дива из див, оперная богиня, обладательница голоса столетия Мария Каллас и он – самый богатый человек планеты Аристотель Онассис оказались всего – навсего женщиной и мужчиной. Одним прекрасным летним круизным вечером они были застигнуты женой Онассиса Тиной, не вовремя приоткрывшей массивную деревянную дверь салона роскошной яхты.
Обнаженные, не слишком молодые мужчина и женщина страстно занимались любовью прямо на ковре. Яхта носила имя дочери Онассиса Кристины, в каюте с позолоченными креслами одиноко и тоскливо цедил вино Джованни Батиста Менеджини – муж Марии.
Возможно, скандальный адюльтер и не получил бы огласки, если бы не случилось многолетнего мучительного и трагического продолжения. Бурный роман, зародившийся между страстными греческими любовниками, разметал в прах оба их брака.
Судьба уготовила Марии Каллас страшные испытания – талантом и славой, редкими недугами и ранней кончиной. Она родилась в Нью-Йорке, куда семья греческого предпринимателя Георгеса Калогеропулоса (такова была настоящая фамилия Марии) переехала из Афин в поисках счастья. После гибели маленького сына мать страстно желала родить мальчика и поначалу не хотела даже прикасаться к новорожденной дочери.
Мария подрастала заброшенным ребенком, и только внезапная слава вундеркинда с чарующим голосом и абсолютным слухом несколько примирила ее с матерью. Позже, вспоминая о своем детстве, Каллас с горечью говорила: «Я чувствовала, что меня любят, только когда пела». Толстая, уродливая, близорукая и замкнутая девочка постоянно ощущала себя неполноценной среди обычных детей. Мать заставляла ее исполнять экзерсисы снова и снова, а Мария снова и снова «заедала» обиду. Впрочем, к шестнадцати годам она уже прилично зарабатывала своим прекрасным голосом и даже содержала семью. В девятнадцать – первая партия в настоящей опере и первый настоящий баснословный гонорар – шестьдесят пять долларов.
Ее отношения с матерью закончились более чем странно. После турне по Мексике, уже, будучи знаменитой, Мария купила ей в подарок меховую шубу и больше не виделась с матерью НИКОГДА.
«Я помешана на совершенствовании, не люблю среднего пути»
Карьера Каллас росла стремительно. Своим домом она выбрала благодарную солнечную Италию – здесь ее боготворили. Миллионер Джиованни Батиста Менеджини, слывший подлинным фанатиком оперы, не уставал восторгаться ею. Он был на двадцать семь лет старше Марии. Калласс стала его женой, а Батиста долгие годы был ее менеджером, компаньоном и всячески опекал. Но не так уж она его и любила, или просто была страшно ответственной, если через день после свадьбы покинула мужа и отправилась на гастроли по Латинской Америке. Как часто она повторяла: «Чем больше у вас известности, тем больше ответственность и тем беззащитнее вы себя чувствуете».
В начале 50-х, открыв сезон в Мехико, Каллас почувствовала себя безумно одинокой и больной. Тут-то она как в детстве принялась «заедать» свои печали и вскоре вес ее превзошел все разумные пределы. «210 фунтов – это уже слишком!» – бесновалась безжалостная пресса, потеснив хвалебные возгласы после блистательных европейских выступлений в «Ла Скала» и «Ковент Гарден». Мария была уязвлена насмешками и немедленно сев на строгую диету, похудела за восемнадцать месяцев на целую сотню фунтов. Правда, муж ее рассказывал по величайшему секрету, что она (О, Боже!) заразила себя глистами, чтобы ускорить процесс. Ей удалось перебороть и эту напасть. Она не была больше такой толстой НИКОГДА!
Жизнь стремилась превзойти трагизм ролей
Мария так часто повторяла жизненные коллизии своих героинь, что нередко путала реальность и вымысел. Подобно Норме, она была в постоянных конфликтах между своими священными клятвами и страстным желанием любви. «Когда я встретила Аристо, который был так полон жизни, я стала совсем другой женщиной», – признавалась Мария. Наконец она узнала настоящую, не сценическую страсть. К тому же Онассис имел миллиарды, а Батиста – миллионы. Онассис тратил деньги предельно легкомысленно, а Батиста был скуповат. Кто мог устроить шикарный вечер в ее честь в знаменитом Дорчестерском отеле в Лондоне и усыпать весь отель красными розами? Батиста? НИКОГДА!
Калласс бросает мужа и переезжает в парижскую квартиру – поближе к Онассису. Она даже прекращает петь и посвящает себя единственной истинной любви. Аристотель разводится с женой и клянется Марии жениться на ней. Ей тридцать шесть лет. Однако время проходит, но Ари не делает предложения. Эта неземная страсть постепенно превращается в многолетний обычный роман, (слово «дешевый» вряд ли тут будет уместным).
Что же еще было унизительным в этой десятилетней истории? Небольшой эпизод с браслетом работы Картье, подаренным Онассисом Джеки Кеннеди или поистине драматический сюжет с беременностью Каллас, когда ей исполнилось сорок три? Онассис не позволил ей родить. «Подумайте, как бы наполнилась моя жизнь, если бы я устояла и сохранила ребенка», – сокрушалась Мария.
Наконец, в Париже Мария исполняет свою лучшую роль Нормы и в финале неожиданно терпит провал.
Она больше не поет… Она больше не любима… Это уже слишком! Но и это еще не конец!
«Все или ничего!»
В октябре 1968 года Аристотель Онассис женится на своей старинной приятельнице Жаклин Кеннеди. Когда эта весть долетела до Марии, она произнесла пророческие слова: «Боги будут справедливы. Есть на свете правосудие». Эта гречанка оказалась права. Сын Онассиса погибает в авиакатастрофе, дочь Кристина не надолго пережила отца.
Подобно еще одной своей героине Медее, Каллас потеряла все. Она пыталась покончить с собой, но и это ей не было дано. Коварный Ари не оставляет ее в покое. Он непрерывно осаждает ее, обещая любовь, несмотря на свой сенсационный брак. Она снова верит ему, и он обманывает ее в очередной раз.
В 1970 году Каллас согласилась играть Медею в фильме Пьера Паоло Пазолини. Это был пророческий выбор. Роль эта как в зеркале отразила все ее мучения и страдания. «Вот женщина, в каком-то смысле самая современная из женщин, но в ней живет и древняя женщина – странная, мистическая, волшебная, с ужасными внутренними конфликтами», – вспоминал Пазолини.
В марте 1975 года Аристотель Онассис скончался. Марии не было на похоронах, она уединяется в парижских апартаментах, ощущая себя истинной вдовой. «Ничего больше не имеет значения, потому что ничего НИКОГДА не будет так, как было… Без него».
16 сентября 1977 года Мария Калласс умерла внезапно и таинственно в возрасте пятидесяти четырех лет. По иронии все той же коварной судьбы ее состояние, составляющее 12 миллионов долларов, унаследовали два ее злейших врага – муж и мать.
«Голос столетия замолчал навсегда!» – с пафосом объявили все мировые средства массовой информации.
А она хотела только одного: чтобы урну с ее прахом погрузили в море у Скорпиоса – греческого острова любви, на котором был похоронен ее Аристотель.
Но и эта ее воля не была исполнена НИКОГДА…
