всякая всячина

Многие произведения искусства терялись во времени, были уничтожены злодеями и сумасшедшими фанатами, кидающимися на них с ножами и кислотой. Но имеется много произведений, которые были уничтожены по излишнему усердию, тупости, злобе, разгильдяйству и глупости…

Леонардо Да Винчи писал шедевр «Тайная вечеря» XV веке по сырой штукатурке, разводя краски смесью яичных желтков и уксуса. Буквально через пару лет фреска начала осыпаться и вскоре была признана безнадежно испорченной. В XVIII веке фреску завесили тканью, которая накопила влагу, стала тяжелой и прилипла к остаткам фрески, в результате чего во время снятия еще больше расцарапала красочный слой. Самая последняя попытка реставрации фрески заняла 21 год.

Свиток «Заснеженные горы», написанный китайским художника Цуй Ручжоу тушью и приобретённый на аукционе за 3.7 млн долларов неизвестным любителем живописи, был выброшен на свалку как обычный мусор, работниками клининговой. Процесс зафиксировали видеокамеры, но все усилия по поиску произведения искусства не дали никаких результатов.

Быть гением не так-то просто, да и великим человеком не может стать каждый второй, возможно именно поэтому, если покопаться в биографии известных гениев, то можно обнаружить немало странностей в их поведении, а также причудливых привычек, которые несвойственны простым смертным. Некоторые из них никогда не носили носков, другие могли среди ночи помчаться на другой конец города, чтобы посмотреть на пожар, ну а третьи хранили у себя в столе сгнившие яблоки, объясняя это тем, что иначе они не могут работать.

С гениями жить всегда непросто, но в одном жене Эйнштейна, несомненно, повезло: тот никогда не бегал по дому с классическим криком мужей: «Где мои носки?!» Неудивительно — он их просто не носил. Эта его странность стала доступной широким массам после того, как в 2006 году были опубликованы личные письма ученого, где он признавался: «Даже в самых торжественных случаях я обходился без носков и скрывал сие отсутствие цивилизованности под высокими ботинками». Более близкому кругу он объяснял, что не видит в носках необходимости, к тому же на них мгновенно образуются дырки.

Не пропускал ни одного пожара. Чуть заслышав звуки набата, бросал все дела и спешил на место происшествия. Ради лицезрения зарева был способен вскочить ночью и отправиться на другой конец Петербурга, невзирая на погоду, усталость или нездоровье. Если друзьям надо было повидать Крылова, они знали, где его можно найти наверняка — там, где горит. Зная о таком пристрастии, его квартирный хозяин решил обезопаситься. Попросил подписать договор, в котором значилось, что в случае неосторожного обращения с огнем и возникновении по его вине пожара баснописец обязуется выплатить 60 000 руб. Иван Андреевич подписал, прибавив к цифре два нуля: «Для того чтобы вы были совершенно обеспечены, я вместо 60 000 руб. поставил 6 000 000. Это для вас будет хорошо, а для меня все равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы».