взрослые дети
Дети мне привезли на месяц внучку, а сами укатили в отпуск. Пришлось и мне отпуск взять, чтобы гулять и заботиться о малышке. Каждый день мы с Сонечкой гуляли в парке, в одном и том же месте. Ребенок играл с детьми в песочнице, а я сидела на скамейке и разглядывала прохожих.
Эту пару я заметила сразу: обоим лет по 55-60, гуляют медленно, постоянно о чем-то разговаривают, а глаза так и светятся интересом друг к другу. Очень трогательно смотрелось. Потом вдруг они пропали, а еще спустя какое-то время стала приходить одна женщина, резко состарившаяся, с пустым взглядом. Она молча сидела на скамейке какое-то время, потом вставала и уходила. Сразу стало понятно, что произошло что-то нехорошее.
Однажды ее скамейка была занята, и она села на краешек моей лавочки. Тут подбежала Сонечка, что-то стала лопотать, потом показывать женщине свою игрушку. Я сказала, чтобы она не мешала незнакомому человеку, но женщина улыбнулась ребенку, ответив, что девочка не мешает. На следующий день мы снова встретились и поздоровались. Спустя какое-то время познакомились, стали разговаривать, а потом Зоя Ивановна, видимо, долго державшая все в себе, рассказала мне про свою жизнь. С ее разрешения я записала эту историю и решила рассказать вам. Наверное, потому, что на меня она произвела очень сильное впечатление, да и вдруг кому-то будет нужно прочитать, что можно сотворить со своей, да и с чужой жизнью.
«Здравствуй, племя младое, незнакомое!» - это не только великий Александр Сергеевич мог сказать о молодежи своего времени. Эта фраза универсальна, потому что каждое новое поколение подростков представляет собой сообщество совершенно загадочных людей, которых довольно трудно понять.
Как такое происходит? Почему твой ребенок, которого ты учил всему, и знаешь каждое движение его настроения, вдруг становится совершенно чужим? Ведь ты помнишь его первое слово, первую влюбленность в детском саду, любимую сказку, знаешь все его желания, и все, что он любит и не любит. Кажется, ты знаешь о нем абсолютно все, и уверен, что так будет всегда. И вдруг в какой-то из дней оказывается, что между вами пропасть. И ты точно знаешь, что эту пропасть ты и не думал собственноручно копать, потому что для тебя-то это не имело никакого смысла. Зачем, если в твоем ребенке заключен весь смысл твоего существования? Зачем, если единственное, чего ты хочешь – это всегда быть максимально близко к своему ребенку?
Так откуда появляется эта пропасть? Почему такие любимые глаза вдруг становятся холодными и чужими? Почему твое дитя смотрит на тебя совершенно равнодушно, когда ты в отчаянии пытаешься вытрясти из него правду о том, что случилось. Ты ничего не понимаешь, но никто не спешит что-нибудь объяснить. Более того, ты чувствуешь себя виноватым, потому что, если уж пролегла пропасть между родителем и ребенком, то значит вина в том лежит именно на родителе. Так все говорят – и учителя, и психологи, и закон, и соседи.
К этому моменту ребенок уже прошел предварительное социальное программирование, и в отличие от века Пушкина, в наше время основные постулаты базируются на философии общества потребителей и на соревновательном моменте: ты должен быть первым, иначе ты лох; ты первый, если у тебя есть вещи, которые считаются социально значимыми. Все!
Это два основных постулата, и надо отдать должное родителям – они из кожи вон лезут, еще с детского сада соревнуясь друг с другом. Родительская ярмарка тщеславия работает исключительно на эти два постулата, и в результате к моменту подросткового гормонального взрыва у ребенка уже имеется сложившаяся система ценностей. Он хочет соревноваться, и он хочет обладать.
Изменения в психике – это третий фактор, который влияет на поведение в подростковом возрасте. Это тоже на уровне биологии - инстинкт, заставляющий подросшее потомство отделяться от родителей. В животном мире это происходит просто и естественно, родители и подросшие дети разбегаются быстро и легко.
Ребенок украл – виноват родитель, ребенок нагрубил – виноват родитель, ребенок получает двойки – виноват родитель. Это нам внушают со всех сторон, и при этом не дают никакого выбора. Родители не могут полностью изолировать ребенка от социального программирования, иначе их просто лишат родительских прав. Поэтому они вынуждены безропотно смотреть, как психика их ребенка извращается под влиянием социального программирования на соревнование и обладание лучшим.
Факт остается фактом – в нашем обществе родители на законодательном уровне лишены права воспитывать ребенка иначе, чем требует социум. И заметьте – каждый первоклассник знает о виновности родителей, потому что об этом кричат со всех сторон. Ребенок уже с детства привыкает, что он всегда прав, а родители всегда виноваты – это самый страшный и разрушительный стереотип современного социального программирования.
Исходя из всего вышесказанного, философия современного подростка становиться совершенно прозрачной. К моменту подросткового кризиса ребенок уже знает, что:
Я развелась с первым мужем, когда дочери было всего три года. Конечно же, как и большинство современных мужчин, попадающих в подобные ситуации, мой бывший муж, а по совместительству – отец моей Даши, очень быстро перестал интересоваться существованием дочери. Виделись они крайне редко, а при встрече все бывало предельно формально, и поэтому Даша фактически не знала, что такое – иметь отца.
Я же после развода вплотную занялась двумя важными вещами – воспитанием дочери и карьерой. Хотя, конечно, это я так расставляю приоритеты, когда пишу. А на самом деле наши реалии таковы, что на воспитание ребенка сначала надо заработать. Алименты были смешными, и это тоже вполне традиционная ситуация для России нашего времени. И мне некогда было задумываться о том, правильно ли я что-то делаю. Надо было работать, много работать, так как положиться я могла только на себя.
Одним словом, история моей жизни настолько банальна, что уверена, многие женщины узнают в ней себя. Одна и та же история на десятки тысяч современных женщин. Только заканчивается она у всех по-разному. Кто-то спивается в конце, кто-то, напротив, достигает всего самостоятельно. Кто-то сохраняет с ребенком хорошие отношения, а кто-то, пытаясь его нормально обеспечить, теряет с ним элементарную эмоциональную связь. Одни женщины становятся сильнее, другие, наоборот, ломаются.
