Франсуаза д’Обинье (маркиза Ментенон) - фаворитка Людовика XIV. После смерти мужа, поэта Скаррона, воспитывала детей фаворитки де Монтеспан от короля. В 1684 году сочеталась тайным браком с Людовиком XIV. Оказывала заметное влияние на короля до самой его смерти.
По распоряжению Ришелье д’Обинье вместе с женой был заточен в крепость Ниор, где 27 ноября 1635 года у них родилась дочь Франциска. По повелению кардинала она была крещена по католическому обряду. Восприемниками ее были герцог Ларошфуко, губернатор Пуату, и графиня де Нейльян, супруга коменданта крепости Ниор.
Тетка Франциски маркиза де Вильет хотела воспитать ее в правилах кальвинизма, но девочку передали на воспитание отцу, переведенному в тюрьму Шато-Тромнетт. Отсюда все семейство д’Обинье отправили в ссылку на остров Мартиника. Франциску воспитывали строго. Мать читала ей Библию и «Жизнеописания великих людей» Плутарха. Отец ее вскоре умер, оставив жену и дочь в крайней нищете. С большим трудом они возвратились во Францию, где их приютила маркиза де Вильет, возобновившая свои попытки обратить племянницу в кальвинизм, причем явно в этом переусердствовала: Анна Австрийская вынуждена была вмешаться и приказала передать Франциску другой ее тетке, госпоже де Нейльян, а та устроила ее в женский монастырь на улице Сен-Жак.
Потеряв мать, пятнадцатилетняя Франциска возвратилась к госпоже де Нейльян, которая начала ее вывозить в свет. Франциска познакомилась с Мере, о котором сохранила самые теплые воспоминания на всю жизнь. Именно Мере ввел молодую индианку (так называли Франциску, намекая на долгое пребывание на острове Мартиника) в гостиную Нинон де Ланкло, где собирались и блистали многие поэты и острословы того времени. Там девушка встретила поэта Скаррона.
Зависимость от тетки мучила ее, поэтому она охотно приняла предложение поэта, пользовавшегося известностью во Франции благодаря своим сатирическим произведениям. И хотя рука его была поражена параличом, молодой девушке не пришлось жаловаться на судьбу. Талант мужа и ее редкая красота в соединении с природным умом сделали дом будущей фаворитки короля центром аристократической знати того времени. О госпоже Скаррон начали говорить, как о редкой женщине. Представителя высшего общества заискивали перед ней. Десять лет прожила она со своим мужем, скончавшимся в 1660 году и не оставившим ей в наследство ничего, кроме своего известного имени.
Франсуаза сразу почувствовала тяжесть нового положения. Она впала в бедность, так как после смерти мужа ей прекратили выплачивать пенсию поэта. Спасла ее маркиза де Монтеспан, с которой она познакомилась, уже будучи вдовой. Маркиза выхлопотала ей у короля ежегодную пенсию в 2000 лир (200 пистолей), а вскоре взяла ее воспитательницей к своим детям от Людовика. Впоследствии маркиза жалела об этом, как оказалось, опрометчивом шаге.
Франсуаза сразу поняла, что, пользуясь положением, можно достичь блестящих успехов. Она повела атаку на короля, однако потерпела неудачу: пресыщенный король не проявил к ней интереса. Тогда вдова сменила тактику. Она притворилась, будто сильно привязалась к детям короля, которых Людовик любил больше законных. Очевидно, он любил тех и других, однако к любви к детям госпожи Монтеспан примешивалось чувство жалости, что они, в отличие от детей королевы, лишены прав и преимуществ, которыми пользовались его законные дети. И госпожа Скаррон воспользовалась этой слабостью короля. Однажды Людовик XIV был искренне растроган представшей перед его глазами картиной: вдова поэта одной рукой поддерживала больного герцога де Мэна, другой качала мадемуазель де Нант, а на коленях держала спящего графа Вексенского. В результате «самоотверженная» вдова получила прибавку к пенсии и щедрый подарок в 100000 ливров.
В 1674 году вдове Скаррон уже было сорок лет. Как обратить на себя внимание короля? Она заметила, что королю начинает приедаться легкомыслие и порочность мадам де Монтеспан. И вдова Скаррон стала образцом благочестия и добродетели. Все ее мысли были обращены к Богу. Ее уста шептали молитвы. Из ее груди то и дело вырывались тяжелые вздохи. Она оплакивала грехи человечества и свои слабости. Король был заинтригован, а мадам де Монтеспан даже в голову не могло прийти, что такая добродетельная особа станет любовницей Людовика. Вскоре король дал вдове Скаррон титул маркизы де Сюжер, а затем подарил имение, от которого она и получила имя Ментенон. Она увлекла и приковала к себе Людовика своим смиренным видом, мягкими речами, вдохновенными проповедями. Она указывала королю на его ошибки, обращала внимание на царящие в обществе нравы, не забывая при этом очень искусно и с самым незлобливым видом разоблачать слабости мадам де Монтеспан. Король не привык к таким речам. Они действовали на него неотразимо.
Ему нравились эти «откровенные» речи, и ему нравилась сама Ментенон. Да, во время частых бесед с ней он успел увлечься ее тихим, вкрадчивым голосом, ее красивой фигурой, плавными движениями и необыкновенными глазами. Подвижная, она в то же время умела быть сдержанной, и эта сдержанность очень нравилась королю, который часто заигрывал с придворными дамами, иногда даже обнимал их, чтобы запечатлеть на их устах мимолетный поцелуй, но к госпоже Ментенон он всегда чувствовал почтение и при встрече вежливо ее приветствовал. Когда он признался госпоже Ментенон в своих чувствах, хитроумная женщина решила, что время еще не наступило, и ответила отказом, вместе с тем дав понять, что сама влюблена в короля, но, увы, ее понятия о добродетели не сообразуются с преступной любовью. «К тому же, - добавляла она, - у вас есть супруга. Ей одной принадлежит ваша любовь. И если вы обратитесь к другим, от вас отвернется небо». Это окончательно заставило короля понять, какая пропасть лежит между порочной, жаждущей одних только земных благ Монтеспан и богобоязненной Ментенон. Судьба метрессы была решена.
Но Монтеспан уже не дремала. Она поняла, какая опасность исходит со стороны бывшей гувернантки. В это время король, чтобы освободить Ментенон от фаворитки, назначил вдову почетной дамой при супруге дофина, что еще больше настроило против нее маркизу Монтеспан. Она начала упрекать свою бывшую гувернантку, обвиняя ее в вероломстве и неблагодарности, в ответ же услышала тихие, решительные слова: «Если вы упрекаете меня в любви к королю, то не забудьте, что этот упрек касается ошибки, к которой вы же мне подали пример». В отчаянии Монтеспан бросилась к монарху. Она устроила ему мелодраматическую сцену ревности, указывала на детей, но и от него она не услышала ничего, кроме грустных слов: «Сударыня, я ведь уже сказал вам, что ценю спокойствие. Насилия же не терплю».
Однако Монтеспан не успокаивалась. В ее интригах участвовали министр Лувра и герцогиня Ришелье, почетная дама супруги дофина. От них последняя узнала о далеко не ангельской жизни Ментенон в молодости, об ее браке с калекой Скарроном, о сомнительных любовных историях во время вдовства и таинственных свиданиях с Людовиком XIV. Супруга дофина решительно выступала против новой придворной дамы. Потребовалось вмешательство короля, чтобы погасить конфликт. Разумеется, он решил дело в пользу Ментенон, а интриганов велел удалить от двора. Но новая фаворитка, продолжая играть роль воплощенной добродетели, выхлопотала у короля прощение и сама известила соперницу, что избавила ее от позора изгнания из стен дворца. Она скромно, но с затаенным злорадством сообщила, что пресечь тайные свидания между ней и королем невозможно и Людовик согласен и впредь исполнять справедливые требования и просьбы маркизы, но последние она должна сообщать прежде ей, госпоже Ментенон, которая и будет передавать их королю.
В этом ужасном положении Монтеспан решилась на отчаянный шаг. Она добровольно удалилась от двора в надежде, что король вернет ее и примет ее условия. Старший сын Монтеспан, герцог Мэн, поддержал ее решение, но как только мать уехала, сообщил о ее планах Ментенон, находя для себя более выгодным вступить в союз с восходящей звездой, чем пользоваться расположением матери. Они вместе и сделали возвращение маркизы Монтеспан ко двору невозможным. Герцог Мэн распорядился выбросить из окна мебель матери, вещи ее отправить в Париж, а комнаты, которые она занимала, использовать для других целей. Маркизе Монтеспан негде было жить, и ей пришлось довольствоваться пенсией в 12000 луидоров, которые король приказал выплачивать ей ежегодно.
Только после этого Ментенон решилась уступить требованию короля и сделаться его любовницей. Началось царствование Ментенон. Она жила во дворце уединенно, редко выезжала, но все государственные дела вершились в ее спальне. Король ежедневно направлялся к ней в определенный час, чтобы поработать с министрами в присутствии фаворитки.
Если король спрашивал у нее мнения, она отвечала тихо, как будто это ее мало интересовало, хотя на самом деле она была в курсе всех дел, так как ни один министр не осмеливался идти с докладом к королю, не обсудив его прежде с фавориткой. И только в министерстве иностранных дел она не обладала безграничной властью, поскольку вопросы внешней политики находились в введении государственного совета. Впрочем, госпожа Ментенон с большим правом, чем сам король, могла бы воскликнуть: «Государство - это я!»
Людовик XIV прожил с Франсуазой Ментенон тридцать лет. Он умер в 1716 году. Несколько лет спустя умерла и его возлюбленная.
