танцовщицы
Ей пришлось работать на сцене в нелегкое, смутное для русской хореографии время, когда вихрь революции, снося все на своем пути, затронул и русское искусство. Ее великие предшественницы в большинстве своем были вынуждены эмигрировать из страны.
Марина Семенова ступила на сцену, словно на чистый лист бумаги, на котором ей предстояло оставить свой заметный след. Балерина оказалась в числе тех, кто сумел возродить былую славу русского балета, доказав всему миру, что искусство не возможно вместить в тесные рамки политического устройства. Она стала тем началом, от которого отталкивались все ее сверстницы — прославленные в будущем балерины Галина Уланова, Ольга Иордан, Татьяна Вечеслова и Наталья Дудинская.
Она открыла дорогу их таланту точно так же, как когда-то Матильда Кшесинская, вытеснив с императорской сцены иностранных гастролерш, открыла дорогу Павловой, Трефиловой, Спесивцевой и Карсавиной. От искусства Марины Семеновой повела свою традицию абсолютно новая традиция русского балета. Ее триумф — очередное доказательство того, что искусство живет вне времени.
В январе 1809 года в петербургском Эрмитажном театре состоялась премьера «эротического» балета в пяти актах «Психея и Амур» на музыку К. Кавоса и с хореографией Ш. Дидло. «Все в восторге, – отмечал современник. – Выше этого никто и ничего еще не создавал». За два месяца этот спектакль прошел четырнадцать раз – по тем временам на редкость успешно.
Постановка, если судить по сохранившимся зрительским отзывам, отличалась необыкновенной пышностью: балетмейстер широко использовал театральные машины, радуя собравшихся в зале красотой и эффектностью всевозможных сценических «чудес». Те же очевидцы подчеркивали и его изобретательность в постановке танцев солистов и кордебалета, в которых обращали на себя внимание такие новые позы, как «арабеск» и «аттитюд» «в античном духе».
Но подлинной жемчужиной этого балета стала юная Психея – любимая ученица Дидло Мария Данилова (настоящая фамилия Перфильева). Ее выдающийся талант раскрылся здесь с необычайной силой. Выступление очаровательной танцовщицы в этой роли воспели в своих стихах известные литераторы – Н. Карамзин, Н. Гнедич, А. Измайлов...
Авдотья Истомина — романтический символ русского балета, кумир всего общества первой половины девятнадцатого столетия.
Имя Истоминой постоянно встречалось не только в прессе тех лет, посвященной театру, но и в личных дневниках и письмах известных людей. В записках Маркевича, одного из друзей Кюхельбекера, Льва Пушкина и Глинки имя Истоминой стоит рядом с именами наиболее видных деятелей театра и литературы.
Как писал о ней один из первых историков русского театра Арапов, «Истомина была среднего роста, брюнетка, красивой наружности, очень стройна, имела черные огненные глаза, прикрываемые длинными ресницами, которые придавали особый характер ее физиономии, она имела большую силу в ногах, апломб на сцене и вместе с тем грацию, легкость, быстроту в движениях...»
Ей было сорок два года, когда она решила уйти со сцены в блеске славы. Но ей предложили поработать с молодым партнером – и она осталась. Так родился один из легендарных дуэтов мирового балета: Фонтейн – Нуриев.
Марго Фонтейн, впрочем, тогда еще просто Пегги Хукэм, родилась 18 мая 1919 года в семье британского инженера и большую часть детства провела в переездах между Лондоном и Шанхаем, где работал ее отец. Жили небогато – ее любимым лакомством до конца жизни был тост с печеными бобами.
Талант ребенка заметила мать Хильда, яркая женщина, наполовину ирландка, наполовину бразилианка. Это она, увидев волшебную, недетскую грацию девочки, в четыре года отдала ее в балетный класс. Впоследствии у начинающей танцовщицы была возможность брать уроки у Ольги Преображенской и Матильды Кшесинской. В возрасте 15 лет она поступила в лондонскую школу русской танцовщицы Серафимы Астафьевой.
История жизни и творчества балерины Марии Тальони очень похожа на всем известную сказку о неожиданном превращении утенка в лебедя. Разница этого сюжета лишь в том, что чудесное превращение осуществилось не «волею судеб», а благодаря собственной силе воли и неиссякаемому вдохновению балерины, как самому сильному источнику ее легкокрылых побед. Мария Тальони родилась ровно 200 лет назад.
«Маленькая горбунья»
По всей видимости, танцовщик-профессионал сдался в Филиппо Тальони под наплывом отцовского чувства. Иначе невозможно представить, каким образом он выбрал для своей дочери стезю балерины. Невозможно представить, где были глаза у премьера Королевского театра в Стокгольме, который не заметил очевидного: балет не может быть профессией Марии. Девочка действительно была плохо и непропорционально сложена, ее руки чрезмерно длинны, а ноги представляли собой анатомический курьез. Талия была короткой, а спина вдобавок ко всему - несколько сгорбленной.
