Слепая материнская любовь до хорошего не доводит. Это я узнала на собственном опыте и теперь хочу сказать об это во всеуслышание.
Когда мы поженились со своим мужем, у него уже был ребенок от первого брака, сын, Алеша. Скажу честно, я, конечно, понимала, что ребенок нуждается в отце, но если бы могла запретить им встречаться, то сделала бы это не раздумывая, потому что мне все время казалось, что бывшая жена через сына хочет вернуть мужа себе. Ревновала я ужасно, и, наверное, не всегда сдерживалась в присутствии пасынка, а он это замечал. Муж пытался мне что-то объяснить, но я уходила от разговоров, отмалчивалась, невольно перенося свое раздражение и недовольство ситуацией на Алешу.
А потом я родила ребенка! Радость моя была огромной – я давно хотела сына, ну и, чего греха таить, думала, что ребенком сильнее привяжу мужа к себе. Но теперь я стала ревновать мужа еще сильнее, уже не только к бывшей жене, но и к его старшему сыну, считая, что он уделяет Алеше больше внимания, чем нашему Павлику.
Когда Павлик подрос, размолвки с мужем стали все чаще и чаще, причем из-за всякой ерунды. Например, муж заставлял Павлика что-то делать, а я возражала и старалась сама. Муж сердился, говорил, что я выращиваю лентяя и эгоиста, но я обижалась, считая, что ребенок маленький, что его еще можно побаловать. После таких размолвок я убеждалась, что муж любит Алешу больше Павлика, и ожесточалась еще сильнее, перенося на сынишку всю свою любовь. Я покупала ему все новые игрушки, обновки, защищала от отца, прощала все шалости.
Дети росли, а наши отношения с мужем дали трещину. Когда Павлик вырос и не поступил учиться, муж стал настаивать, чтобы мальчик пошел работать. Я возражала, скандалы в семье стали постоянными, и Павлик однажды сообщил, что нашел работу. Он стал куда-то уходит, уезжать, а я не могла простить мужа, что мой единственный сын не учится, не готовится спокойно поступать на другой год, а вынужден работать.
Потом муж умер, больное сердце не выдержало, и я не прощу себе, что тоже немало огорчений принесла в его жизнь. Но это другая история и другая боль. Алеша почти перестал к нам приходить, но исправно звонил, спрашивал, не нужно ли мне что, заходил поздравлять с праздниками.
А Павлик так и не начал учиться, где-то чем-то занимался и ничего мне не рассказывал. Наверное, он что-то зарабатывал, но я помогала ему всегда, давала деньги, покупала вещи. Чем он занимается, я не знала, а на мои расспросы сын просто не обращал внимания или говорил, что это его жизнь.
В больницу я попала неожиданно – вышла утром из дома в магазин, почувствовала себя плохо и очнулась на больничной койке. Пыталась пошевелиться, но руки и ноги не слушались. На мои расспросы врач ответил коротко – инсульт, но легкий, шансов на восстановление достаточно много.
Я попросила позвонить домой, а врач сказал, что у меня уже был посетитель – молодой человек, который оставил передачу и обещал вернуться. Я обрадовалась – Павлик! К вечеру зашла медсестра и сказала, что ко мне пришли. Я с радостью поглядела, но в дверь вошел Алеша. «А где Павлик?» - только и смогла спросить я у него. Алеша стал меня успокаивать, сообщил, что Павлика нет дома, но он его обязательно найдет, что он оставил записку в дверях и предупредил соседей.
Оказывается, Алеша пришел поздравить меня с днем рождения (а я даже забыла про этот день) и узнал от соседок, что меня увезли на «скорой».
Алеша приходил каждый день, помогал мне вставать, приносил передачи, а Павлика все еще не было. Алеша, смущаясь, сказал, что дозвонился, но сын просил передать, что сейчас очень занят, и зайдет позже, как освободится. Я не выдержала и спросила у всегда нелюбимого пасынка: «Почему ты так заботишься обо мне?» «Я обещал отцу… - ответил Алеша. – Отец любил вас и очень беспокоился, как вы останетесь без него жить. И я буду с вами, пока вам нужна моя помощь».
Павлик пришел через две недели, когда я уже начала самостоятельно вставать и ходить. Обнял, расцеловал, подарил коробку конфет и сел поговорить. Один из первых вопросов был вопрос о завещании. Павлик предложил мне быстренько оформить договор дарения на квартиру и машину, а то мало ли что может случиться, так другие наследнички набегут (наверное, он имел в виду Алешу)?! Даже нотариуса обещал привести прямо в больницу. Я молчала, не зная, что ответить. Сердце разрывалось от любви к сыну, но я понимала, что происходит что-то непонятное и… страшное для меня.
Когда раньше я слышала истории о том, что дети сдавали старых больных родителей в дом престарелых и в лечебницы, чтобы не ухаживать за ними, я всегда считала, что те родители сами виноваты, что неправильно воспитывали, мало любили своих детей и получают по заслугам. А теперь я пыталась понять, в чем виновата я?
Вобщем, я выкарабкалась, практически полностью восстановилась после инсульта. Мне очень помогает Алеша и его семья, навещают, приносят продукты, делают домашнюю работу, ходят со мной гулять. А Павлик? Павлик приезжает откуда-то иногда, просит денег и постоянно требует оформить завещание. А, когда я в очередной раз отказываюсь это сделать, ругается и уходит, хлопнув дверью.
Вот и задумаешься поневоле, которые дети свои, а которые - чужие…
