Эти строки принадлежат женщине, имя которой хоть и затерялось за дымкой двух столетий, но творчество не утратило своего своеобразия в той поэтической области, которую именуют «лирикой женского сердца».
Каролина родилась 22 июля 1807 г. в Ярославле в семье врача Карла Яниша, потомка обрусевшего немца. Девочке исполнился год, когда отцу предложили место профессора в московской Медико-хирургической академии, где он стал преподавать физику и химию. Карл Иванович был широко образованным человеком, серьезно занимался астрономией и живописью, прекрасно знал литературу.
Профессорская семья стала жить очень скромно, после того как во время нашествия Наполеона на Москву потеряла все имущество. Яниши проживали в домах и подмосковных имениях друзей или снимали наемные квартиры, но единственной дочери сумели дать блестящее домашнее образование.
С раннего детства Каролина знала четыре европейских языка, помогала отцу в его астрономических наблюдениях, неплохо рисовала и играла на фортепиано, много читала и писала стихи на немецком и французском языках. Обнаружив незаурядную одаренность в области словесных наук, 19-летняя барышня помимо немецкого, русского и французского языков свободно владела английским, итальянским, испанским, латинским и древнегреческим, великолепно знала мировую литературу. В обществе она слыла «одаренной самыми разнообразными и самыми необыкновенными талантами».
Впервые как поэтесса Каролина проявила себя в 1826 г. в литературном салоне Елагиных, где читала свои стихи на немецком языке. Полное признание в московском литературном кругу она получила в салоне 3. А. Волконской. Талантливой девушкой восхищались многие писатели, ученые и поэты. Ей посвящали стихи Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский, Н. М. Языков, А. Мицкевич.
Великий немецкий ученый и путешественник А. Гумбольдт, познакомившись с Каролиной в 1829 г., увез с собой рукопись ее стихотворений и перевода на немецкий язык поэмы Мицкевича «Конрад Валленрод», чтобы показать самому И. В. Гете. Великий поэт одобрил их и прислал юной переводчице и поэтессе весьма лестное письмо. По словам его невестки, «тесть всегда хранил эту тетрадь на своем столе».
В салоне княгини Каролина в 1827 г. встретилась с известным польским поэтом Адамом Мицкевичем. Все началось с уроков польского языка, но вскоре отношения одаренной ученицы и наставника переросли в серьезное чувство. Мицкевич был очарован Каролиной, она — влюблена. 10 ноября 1827 г. поэт сделал ей официальное предложение. Отец не препятствовал счастью любимой дочери. Однако против брака племянницы с необеспеченным и политически неблагонадежным поэтом выступил богатый дядюшка, от которого зависела семья Яниш. Чувство долга заставило девушку отказаться от своего счастья, но не от любви.
Последний раз они увиделись в апреле 1829 г., и Мицкевич вписал в ее альбом:
Каролина же прощалась навсегда: «Еще раз благодарю тебя за все — за твою дружбу, за твою любовь. Я поклялась тебе быть достойной этой любви, быть такой, какой ты этого желаешь. Не допускай никогда мысли, что я бы могла нарушить эту клятву — это моя единственная просьба к тебе. Жизнь моя, возможно, будет еще прекрасна. Я буду добывать из глубины моего сердца сокровищницу моих воспоминаний о тебе и с радостью буду перебирать их, ибо каждое из них — алмаз чистой воды». Дата объяснения в любви - 10 ноября - стала для Каролины священным днем на всю жизнь. Самые светлые и грустные стихи появлялись в этот день.
Чувства Мицкевича угасли довольно быстро: в Одессе он ухаживал за своей соотечественницей Каролиной Собаньской, а в Петербурге сделал предложение Целине Шимановской.
Оставшись в одиночестве, Каролина целиком отдалась своему поэтическому призванию. Творчество стало для нее самой жизнью. Лирическая поэзия Каролины Карловны отличалась не столько эмоциональностью или экспрессивностью, сколько проникновенностью чувств и достоверностью, художественным самовыражением и познанием себя и окружающих.
Поэтесса выработала свою характерную манеру, несколько холодноватую, отстраненную, реалистично-сдержанную, но в высшей степени эффектную, и в совершенстве овладела стихотворным мастерством. Она разрабатывала жанр стихотворного послания, элегии и своеобразного рассказа в стихах. Сжатый, энергичный, безыскусный поэтический язык Каролины Карловны примечателен нетрадиционной рифмой, которую полной мерой смог оценить лишь Серебряный век.
Современники испытывали к яркой и талантливой женщине сложную гамму чувств, состоящую из восторга и иронии. Ведь Каролина Карловна не просто «кропала стишки» в альбомы, но еще и откровенно «претендовала» на гордое звание поэта и великолепного переводчика, вторгаясь в сугубо мужское ремесло. Поэтические переводы стали основой ее творчества. В 1833 г. в Германии вышел сборник Яниш «Северное сияние. Образцы новой русской литературы», предоставив немцам возможность ознакомиться с творчеством А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, А. А. Дельвига, Е. А. Баратынского, Н. М. Языкова, П. А. Вяземского, с русскими и малороссийскими народными песнями, а также с 10 оригинальными стихотворениями автора. В 1835 г. парижский журнал «Revue Germanigue» напечатал отрывки из «Орлеанской девы» Шиллера, а в 1839 г. — полный перевод поэмы на французский язык, выполненный Яниш.
Работая над переводами, Каролина Карловна стремилась наиболее точно воспроизвести жизненные особенности оригинала: общее звучание стиха, ритм, авторский колорит. И неважно, с какого и на какой язык переводилось произведение — индивидуальность стиля была всегда сохранена, будь то В. Скотт, Д. Байрон, Т. Мур, А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, Ж. Б. Мольер, Ф. Шиллер, Г. Гейне или В. Гюго. Яниш уверенно шла к вершинам мастерства, да и ее личная жизнь, казалось, устроилась.
В 1836 г. умер «вредный» дядюшка, и Каролина Карловна стала богатой невестой. Через год она вышла замуж за известного беллетриста Николая Филипповича Павлова (1803 — 1864 гг.). В то время его социальными повестями «Именины», «Ятаган», «Аукцион» (1835 г.) зачитывались все прогрессивные россияне. Это был единственный творческий взлет литератора. В дальнейшем его художественная репутация падает.
Поначалу Павлов содействовал устройству литературных дел супруги, но позднее стал ревниво относиться к ее творчеству. Ведь именно на 40-е гг. приходится расцвет поэтического дарования Каролины Карловны и наибольший успех — тогда были написаны стихотворение «Разговор в Трианоне», которое она сама считала лучшим своим произведением, роман в стихах и прозе «Двойная жизнь. Очерк» и поэма «Кадриль», посвященная Е. А. Баратынскому.
А о переводах поэтессы В. Белинский сказал следующее: «Удивительный талант г-жи Павловой переводить стихотворения со всех известных ей языков и на все известные ей языки начинает, наконец, приобретать всеобщую известность. Но еще лучше (по причине языка) ее переводы на русский язык; подивитесь сами этой сжатости, этой мужественной энергии, благородной простоте этих алмазных стихов, алмазных и по крепости, и по блеску поэтическому».
Супружеская жизнь превратила Каролину Карловну из мечтательной девушки в энергичную, волевую светскую даму, которой гордость долгое время не позволяла признать, насколько она несчастлива в замужестве. Павлов изменял ей, а вскоре завел на стороне другую семью. Он признавался друзьям, «что в жизни сделал одну гадость: женился на деньгах», которые тратил на кутежи и проигрывал в карты.
Тем не менее, дом Павловых стал одним из лучших литературных салонов Москвы. У них бывали А. А. Фет, Е. А. Баратынский, Н. В. Гоголь, А. И. Герцен, Н. П. Огарев и многие другие писатели. Здесь в мае 1840 г. провел свой последний московский вечер перед отъездом на Кавказ М. Ю. Лермонтов.
Как хозяйка салона, Павлова стремилась быть в дружеских отношениях с литераторами разных направлений, стараясь «примирить» славянофилов и западников. Больше тяготея к славянофилам, она избрала для себя нейтральную идейную позицию, что возбуждало неприятие обеих сторон.
Все события жизни, свои искания Павлова осмысливала в поэтических строчках, и, словно в обратном порядке, неудавшаяся личная жизнь обернулась крахом для ее творчества. Муж спустил все состояние. В 1852 г. между супругами произошел полный разрыв.
Ввиду полного разорения профессор Яниш обратился с жалобой к московскому генерал- губернатору, который поторопился свести свои личные счеты с Павловым за злую эпиграмму. Во время обыска была найдена запрещенная литература, и литератор после долговой ямы был сослан в Пермь.
Общественное мнение во всем обвинило Каролину Карловну, ее везде встречали в штыки. Павловой стало неуютно в Москве, и она переехала в Петербург, а после смерти отца — в Дерпт, забрав с собой сына-подростка и мать. Как поэтесса она была «выброшена» из литературной жизни России. Все ее оригинальные лирические произведения разбирались на уровне эпохальной борьбы идей, вызывая язвительные нападки не только на нее, но и на тех, кто считал Павлову «художницей и мастерицей русского слова, талантом полным и совершенным». Заодно критиковали и переводы. Белинский упрекал ее, что она выбирает не те произведения для переводов.
Павлова ужасно тосковала по России. В Дерпте она познакомилась со студентом университета Борисом Исааковичем Утиным, впоследствии ставшим видным юристом. Разница в возрасте в 25 лет не помешала дружбе перейти в серьезное обоюдное чувство. Но, вернувшись с любимым человеком в Петербург, Каролина Карловна с болью поняла, что ни в его сердце, ни в России ей места нет. В память о нем остался знаменитый «утинский цикл» лирики.
В результате горестных раздумий во время путешествия по Европе Павлова приняла «пассивное» и в то же время мужественное решение — отказаться от иллюзий: навсегда покинуть родину и уйти из русской поэзии добровольно. Обстоятельства оказались сильнее поэтессы.
Лишь несколько событий озарили долгие годы добровольного изгнания. В 1859 г. Павлова была избрана почетным членом Общества любителей российской словесности, а в 1863 г. при содействии друзей увидел свет сборник ее стихотворений, встретивший резкую, отрицательную оценку в русской периодике за «мотыльковость» (одно из ранних стихотворений называлось «Мотылек», 1840 г.) и равнодушие к «участи пахаря». В очередной раз радость обернулась болью.
Живя в Дрездене, а позднее в Клостервице, Каролина Карловна проявила незаурядную жизненную выдержку и упорство. Сильно нуждаясь, она занималась настоящей «поденной работой» в немецкой литературе ради куска хлеба. И. С. Аксаков, навестивший ее в 1860 г., с изумлением писал о выносливости и жизнестойкости Павловой, но даже в этом осуждал ее: «Казалось бы, катастрофа, ее постигшая, несчастье, истинное несчастье, испытанное ею, — разлука с сыном, потеря положения, имени, состояния, необходимость жить трудом, — все это, казалось бы, должно сильно встрясти человека, оставить на нем следы. Ничуть не бывало, она совершенно такая же, как была...» «В убогую каморку немецкого столяра», где Павлова снимала угол, могли заглянуть многие, а вот в душу ее — не все.
Совсем по-другому оценил человеческие качества Каролины Карловны А. К. Толстой. Их знакомство переросло в тесную творческую дружбу. Павлова перевела на немецкий язык его стихи, драмы и поэму «Дон Жуан». В Веймаре в 1868 г. с большим успехом была поставлена его драма «Смерть Иоанна Грозного». Толстой ценил литературное мнение и советы поэтессы. В 1863 г. он выхлопотал при дворе ей пенсию. Такой заботы о ней больше никто не проявил.
Только изредка Павлова наезжала в Россию. Знакомства и связи слабели, один за другим уходили из жизни близкие люди: Мицкевич, Павлов, Утин, сын. Каролина Карловна доживала свой век в одиночестве. 2 декабря 1893 г. она умерла. Смерть поэтессы в России осталась незамеченной, но и сегодня ее стихи воспринимаются как живое, самобытное явление поэзии.
