Иоганна Берта Юлия Женни фон Вестфален происходила из прусской аристократии. Ее дед с отцовской стороны был советником и секретарем герцога Фердинанда Брауншвейгского, а затем его фельдмаршалом. Ее бабушка принадлежала к высшему дворянству Шотландии.
Отец Женни, Людвиг фон Вестфален, был образованнейшим человеком: говорил на нескольких языках, хорошо знал и ценил литературу и считался в своем кругу либерально настроенным человеком. Молодой Маркс находился под влиянием старика Вестфалена и относился к нему с величайшим уважением. Закончив свою докторскую диссертацию, он написал в посвящении: «Дорогому отцу и другу... в знак сыновней любви». Как утверждает автор книги «Женни Маркс» немка Луиза Дорнеман, отцы Женни и Карла Маркса были очень дружны. Их дети росли вместе, играли в саду дома семьи Вестфаленов.
С двенадцатилетнего возраста Карл вместе с братом Женни, Эдгаром, начал посещать гимназию; Женни исполнилось шестнадцать, и ее стали вывозить в свет. В то время в аристократических семьях девушек такого возраста уже выдавали замуж, и родители Женни тоже рассчитывали, что она, сделав хорошую партию, сможет занять высшее положение в обществе.
С беззаботностью цветущей юности она предавалась этой новой жизни, полной беспечных удовольствий, с ее балами, маскарадами, концертами и спектаклями, вечеринками и пикниками. Сияя очарованием и прелестью молодости, всегда веселая, остроумная и полная жизни, Женни обожала наряжаться и выбирать модные наряды. В более поздние годы она будет приходить в не меньший восторг по поводу нового скромного платья – таких мгновений судьба уготовит ей немного.
Когда семнадцатилетний Карл поступил в Боннский университет, куда отправил его отец, он уже заключил с подругой юности негласный союз. Очарованная его сильной личностью, Женни доверила свою судьбу начинающему студенту, который был моложе ее на четыре года. Их взаимоотношения, столь необычные для того времени, вынудили молодых людей вначале скрывать свою помолвку. Только отец Карла и его сестра Софи, самая близкая подруга Женни, были посвящены в эту тайну.
В 1836 году, попав в число не особо благонадежных в политическом плане студентов, Карл, не без помощи отца, перебрался в Берлинский университет. В марте следующего года Маркс, которому не исполнилось еще девятнадцати лет, просил руки Женни. Ее семья решительно отказала, Женни от переживаний серьезно заболела.
Маркс вернулся в университетские стены. В 1841 году он получил ученую степень доктора. После блестящей защиты диссертации Карл надеялся, что его оставят в университете для подготовки к профессорской должности. Но из-за участия в работе «подозрительных» философских кружков, из-за нелицеприятных высказываний в адрес руководства университета в перспективном месте ему было отказано. Вслед за этим двери германских университетов для него оказались закрыты. Таким образом Маркс оказался ни с чем перед той, которая так много перенесла ради него и многим пожертвовала...
Женни была поражена в самое сердце. Ей исполнилось уже двадцать семь, в течение шести лет она считала себя помолвленной, а в обществе к ней накрепко приклеился ярлык «старой девы». Глубокая пропасть давно уже отдаляла ее от прежних подруг и друзей. После смерти в 1838 году Г. Маркса между обеими семьями возникло отчуждение, почти закрывшее перед ней двери в дом возлюбленного...
Наконец-то молодой Маркс вернулся в родной город, и одно это казалось Женни счастьем. Правда, невеселая полоса жизни продолжалась. У жениха начались ссоры с семьей: не одобряя политических взглядов сына, мать Карла осыпала его вполне справедливыми упреками, советуя взяться за ум и начать зарабатывать деньги. Потом старик Вестфален тяжело заболел и после трех месяцев страданий скончался.
В течение года влюбленные еще больше сблизились. Женни наперекор своим родным была полна решимости разделить судьбу Маркса даже в изгнании. Их скромная свадьба наконец-то состоялась, а вслед за ней – свадебное путешествие по Рейну.
Следующим, после женитьбы, неотложным вопросом был финансовый. Фрау Маркс, уставшая финансировать вечно безденежного сына, в сердцах бросила, что не отдаст причитающуюся ему после смерти отца часть наследства. Молодой Маркс затеял судебную тяжбу, которая растянулась на несколько лет. И, как победоносно рапортуют официальные биографы, с помощью своего дяди, голландского банкира Леона Филипса, смог получить свою долю наследства и наконец обрел материальную независимость. Впрочем, деньги почему-то никогда не задерживались в его руках…
Испытания, выпавшие на долю Женни, отнюдь не закончились с началом ее семейной жизни. Муж ее, ступив на беспокойную стезю журналиста-демократа, колесил по всей Европе. Она мужественно переезжала с Марксом из одной страны в другую, из одной квартиры в другую, еще более убогую, превратившись из блестящей баронессы в не привередливую подругу неприкаянного изгнанника.
В феврале 1845 года Маркс был выслан из Франции по требованию прусского правительства. Париж он покинул один. А Женни? «Женни должна была уладить квартирные дела и взять на себя все хлопоты и неприятности, которые были вызваны насильственным изгнанием»; «оставляя Женни с детьми не только беззащитной во враждебном ей городе, но и в самой горькой нужде, Маркс, очень озабоченный, в конце августа сел на корабль», – констатирует Л. Дорнеман, ее биограф.
Избалованная дочка богатых родителей, которая никогда ни в чем не нуждалась и никогда не занималась бытовыми делами и хозяйственными расчетами, сполна познала бедность и связанное с ней постоянное унижение. На протяжении многих лет нужда в доме Марксов была гнетущей. Семья неделями питалась одним картофелем, в зимние холода сидела без угля, а если кто-нибудь заболевал, то нечем было заплатить врачу и за лекарства. Женни чуть ли не ежедневно вела унизительную войну с кредиторами. Вновь и вновь приходилось ей умолять булочника, мясника и бакалейщика отпустить хоть что-нибудь в долг. Дело доходило до неприятных объяснений и оскорбительных сцен.
Много сил и нервов приходилось ей тратить на улаживание конфликтов с домовладельцами, так как над семьей дамокловым мечом постоянно висела опасность остаться без крова. Последним спасением всегда оставался ломбард, куда перекочевывали не только вещи, без которых можно было обойтись, но даже белье и нередко – единственная юбка Женни. А когда Карл оказался в Брюссельской тюрьме и Женни пришла навестить его, полицейские решили припугнуть ее и обманом заключили в камеру, где она провела ночь по соседству с воровками и проститутками…
Она избегала говорить с мужем о повседневных заботах, чтобы он спокойно занимался научной работой. В одном из писем Маркса к жене он пишет:
«Ты, впрочем, вовсе не должна стесняться сообщать мне обо всем. Если тебе, бедняжке, все это пришлось испытать в действительности, то справедливость требует, чтобы я, по крайней мере в мыслях, пережил все муки с тобой».
Комплименты своей многострадальной жене Маркс дарит тоже весьма своеобразные: «Как ни плох твой портрет, он прекрасно служит мне, и теперь я понимаю, почему даже «мрачные мадонны», самые уродливые изображения Богоматери, могли находить себе ревностных почитателей».
Лишения унесли одного за другим трех детей Женни: годовалого Гвидо, маленькую Франциску и девятилетнего Эдгара. Горе матери было безмерным... Из семи ее детей (один погиб почти сразу после рождения) выжили лишь трое – дочери Женни, Лаура и Элеонора. У семьи не было средств, чтобы похоронить Франциску, чтобы вызвать врача для Женни и старшей дочери, чтобы оплатить счета. Пальто главы семьи уже было продано, подошла очередь фамильного серебра фон Вестфаленов. Но отправившись продавать серебро, Карл был арестован по подозрению в краже: слишком уж не походил он на германского аристократа! Женни, позабыв о себе и дочерях, вынуждена была вытаскивать мужа из тюрьмы. К подобным неприятностям она, правда, относилась как к должному – история с серебром превратилась едва ли не в семейный анекдот.
Существовал еще ребенок Маркса – на стороне... Эта изнанка жизни основоположника научного коммунизма долго скрывалась от широкого читателя. Его связь с тридцатитрехлетней фрау Тенге, образованной итальянкой и богатой помещицей, вроде бы закончилась без последствий. А вот роман с домработницей Ленхен (почти членом семьи, как писали биографы, и не ошибались!) завершился рождением сына, Генри Фредерика. Этот ребенок воспитывался в чужой семье, и отец видел его лишь один раз.
Кстати, Энгельс и тут оказал своему другу неоценимую помощь: в глазах Женни именно он являлся отцом незаконнорожденного, ибо взял всю «вину» за соблазнение Ленхен на себя. Но через много лет свет увидели документы, фактически доказавшие, что Фредди Демут, усыновленный Энгельсом, на самом деле был сыном Карла Маркса. А в 1863 году Маркс увлекся своей племянницей Антуанеттой Филипс, которая была моложе дядюшки на девятнадцать лет...
Как реагировала на все это Женни – доподлинно неизвестно. Как мирилась она с прочими недостатками своего любимого – тоже. Одно очевидно: как и супруг, она с презрением отзывалась о многолетней спутнице их любимого Энгельса, по сути дела, гражданской жене, называя ее не иначе как «эта...».
Энгельс, сын богатого германского фабриканта, владевший собственной ткацкой фабрикой в Манчестере, был понимающим другом и не только покрывал грехи своего соавтора по «Коммунистическому манифесту»: с 1869 года Фридрих содержал его, выделяя приятелю семь тысяч марок ежегодно. Но измениться Маркс уже не мог – продолжал жить не по средствам.
...С самого начала их семейной жизни Женни взяла на себя роль литературной наставницы мужа: «Не пиши так желчно и раздраженно... Пожалуйста, мой дорогой, мой любимый, дай перу свободно скользить по бумаге...»
Советы ее профессионально точны. Но с каким тактом и деликатностью, как бережно поправляла она руку мужа, заботясь прежде всего о том, чтобы поддержать, вдохновить, воодушевить! Этому тону отношений она не изменяла никогда.
Женни переписывала большинство рукописей мужа, готовя их к печати: почерк у Маркса был такой, что он и сам не всегда мог разобрать его. Многие годы она трудилась над фундаментальными основами марксизма в полутемной комнатушке после завершения домашних дел. Но и на склоне лет Женни считала эти часы «самыми счастливыми в своей жизни».
Последние годы ее жизни были омрачены мучительной болезнью: рак печени. С прежним самоотречением она скрывала свои боли, чтобы не увеличивать страданий близких. Маркс пригласил на консилиум самых известных врачей Лондона, но они не могли ей помочь. 2 декабря 1881 года Женни Маркс навеки закрыла глаза. Ее последние слова были обращены к ее Карлу.
