актрисы
Её сравнивали с Мэрилин Монро, хотя их сходство, пожалуй, ограничивается цветом волос и потрясающей сексуальностью. Но если Мэрилин была «девушкой с соседней улицы», немного карамельной, с обещанием вечного хэппи-энда в глазах, за что её и любили все американцы, вне зависимости от пола, то Брижит больше подходило звание секс-бомбы. Европейские мужчины преклонялись и вожделели, женщины – ненавидели. Известен случай, когда на актрису, зашедшую в больницу к своей дублёрше, набросилась санитарка. Она старалась попасть Брижит по лицу и кричала: «Проклятая шлюха! Неужели тебе мало мужчин? Оставь кого-нибудь и нам!..»
В далёком 1937 году семейство господина Бардо ужинало в маленьком ресторанчике. Образец благопристойности, семья настоящих французских буржуа, они никогда не испытывали материальных трудностей и казались идеалом спокойной жизни: Луи Бардо владел заводами, а его жена занималась детьми. К их столику подошла цыганка и сказала отцу семейства: «Мсье, ваше имя прославится на весь мир!..» Луи обрадовался, услышав в этом обещание процветания своему делу. Мог ли он подумать, что имя прославится благодаря маленькой Брижит? И, увы, прославится отнюдь не так, как этого хотелось бы настоящему французскому буржуа.
Детство Брижит было не самым радужным: родители часто ссорились и делали это с истинно французской страстью. Отец грешил страстью к эффектным уходам. Во время ссор Луи демонстративно собирал чемодан или пытался выброситься из окна пятого этажа... А вдобавок к общей нервозности семья считала Брижит настоящим гадким утёнком. И в самом деле похвастаться было нечем: тусклые волосы, очень заметное косоглазие, выступающие передние зубы… Эффект от такого сочетания усиливался очками, которые должны были скорректировать зрение и проволокой на зубах (лишь потом лёгкое «ведьминское» косоглазие и капризно поднятая верхняя губка стали «фирменной карточкой» Брижит). Особых успехов в учёбе у девочки тоже не было, она чувствовала себя забытой и заброшенной, а ещё очень завидовала старшей сестре, которую все считали удивительной красавицей.
Эта актриса занимает в отечественном искусстве особую нишу. Смешная, ироничная, язвительная и безумно талантливая. Она родилась 7 ноября 1901 года. Ее отец был скуп до безобразия. Считал каждую копейку и самолично ходил с кухаркой на базар. Деньги на одежду детям выдавались им… раз в год. Мать как могла воевала с супругом, выбрав в качестве основного метода борьбы безумную расточительность. То отдаст старьевщику новые детские пальто, чтобы купить краски и холсты (после чего отпрыски долго щеголяли в обносках), то накупит своим и чужим ребятишкам сладостей, продав материю, приобретенную супругом на новый мундир. Разумеется, в доме постоянно бушевали страсти.
Катя с детства была лидером. Невзрачная и плохо одетая девочка имела репутации злюки. "Исчезни, не всякая пустота прозрачна!" — могла заявить она недругу. И благодарила своеобразно: "Тронута, двинута, перевернута, опрокинута".
Даже учителя порой подчинялись ей. Во время ненавистных уроков рукоделия Зеленая… читала одноклассницам вслух. В знаменитой московской гимназии фон Дервис будущая актриса весьма выделялась на чопорном фоне девочек из состоятельных семей: мало того, что была плохо одета, так еще позволяла себе мальчишеские выходки - впрыгивала в трамваи на ходу и лазила по деревьям... Харизма Зеленой всегда была безграничной.
У Нади Забелы был голос неземной красоты и такая светлая душа, что казалось, жизнь её будет чудесным восхождением к вершинам гармонии и совершенства. Но судьба готовила ей иной жребий… «Вообще неимоверно тяжело жить на свете, и я часто думаю, что у меня скоро не хватит энергии петь и бороться за существование», — напишет она в письме Н. А. Римскому-Корсакову в декабре 1902 года…
Она родилась в городке Ковно, нынешнем Каунасе, 20 марта 1868 года. Старинный род, к которому принадлежал Надин отец, начальник казённой палаты, прославил в XIX веке поэт-самородок Виктор Забела. А родная сестра отца Анна стала женой художника Николая Ге, и украинский хутор Плиски, где обитало семейство живописца, стал настоящим храмом искусства.
Надя и ее старшая сестра Катя часто бывали в Плисках, и их восторженные, восприимчивые натуры радостно впитывали в себя необычный уклад. Музыкально одарённая Надя с детства мечтала петь, и киевский институт благородных девиц, который она закончила с золотой медалью, ещё более укрепил её желание. Девушка грезит о столичной консерватории. В Петербурге судьба улыбается ей в лице Натальи Ирецкой — тонкого вокального педагога, сразу оценившей идеально чистый голос юной соискательницы.
Когда газетные фотографии этой женщины попадали в руки мужчин, далеких от балета и даже не подозревавших, кто именно сфотографирован, – изображения вырезали, вешали на стенку и любовались, пока бумага не пожелтеет. Влияние карсавинских глаз с поволокой, видимо, было еще более сильным, чем магнетизм ее танцев. А взятые вместе достоинства Карсавиной, женщины и балерины, и вовсе сбивали с ног.
Карсавина наряду с Идой Рубинштейн претендует на первое место в списке самых красивых российских танцовщиц. Современники наперебой превозносили женский магнетизм и поминали сердца, разбитые обеими чаровницами.
Но если инфернальная Ида напоминала то «раненую львицу», то остро заточенную бритву, Тамара Карсавина брала другим: она обволакивала лирико-поэтической эротикой. Обаяние Карсавиной было тем сильнее, что она слыла неприступной особой, не склонной к обычным пошлым амурам танцовщиц.
Мари Трентиньян родилась в 1962 году в одной из самых знаменитых французских кинематографических семей - в клане Трентиньян. Жан-Луи - отец Мари - один из самых знаменитых французских актеров конца 1950-х годов. Его самая лучшая роль в паре с Бриджит Бардо в фильме "И Бог создал женщину". Надин Трентиньян - мать Мари (и сестра актера Кристиана Маркана - мужа Бриджит Бардо), - режиссер и сценарист. Винсент Трентиньян - старший брат - один из наиболее известных помощников режиссера во французском кинематографе. "Я не знаю, стала ли бы я актрисой, если бы родилась в другой среде. Преимущество иметь таких родителей как мои в том, что ты сразу знаешь всю подноготную этой профессии", - сказала она однажды.
Клан Трентиньян ничем не был обделен: успех и признание, с одной стороны, семейные драмы - с другой. Мари находилась в самом сердце происходящего, печальные событий наложили отпечаток на ее детство. Когда ей было 9 лет, внезапно умерла ее младшая сестра. Подросток Мари углубляется в молчание на долгие годы. В 28 лет она, в свою очередь, попала в серьезную автокатастрофу: "Я вылетела через ветровое стекло. Я вся была в шрамах. Я - женщина - выглядела, как помятый лист".
Ее отец окончательно покинул Париж, снимаясь лишь время от времени, и поселился в большом доме в пригороде Узеса, отшельник, мизантроп, с пошатнувшимся, после несчастного случая на мотоцикле, здоровьем. Он говорил про себя: "отчаявшийся, но не грустный". "У меня нет никаких иллюзий на счет будущего человечества, и еще меньше - на счет моего собственного будущего"
