знаменитые женщины
Сказать о ней «самая красивая женщина мира» – это не сказать ничего. Природа редко создает столь идеально правильные, классические лица. «Шведский сфинкс», «Застенчивая сирена», «Нордическая принцесса», «Снежная королева» или просто «Лицо» – вот самые расхожие из восторженных характеристик, намертво приросших к имени Греты Гарбо. Она была открыта и искренна перед камерой, но как только софиты гасли, Гарбо превращалась в отстраненную, холодную женщину, жаждущую уединения. Она сторонилась журналистов и считала, что ее роли говорят за нее лучше любого интервью. «Я хочу, чтобы меня оставили в покое» было ее девизом.
В 36 лет, на пике славы, она оставила кинематограф и целых полвека жила затворницей в апартаментах на Манхэттене под именем мисс Гарриетт Браун. Она избегала репортеров и выходила на улицу только в темных очках, надежно закрывавших лицо, известное всему миру. Ее круг общения составляли лишь избранные: Черчилль, Ротшильд, Онассис, члены шведской королевской семьи… Ее судьба – одна из самых изящных загадок-шарад ушедшего века.
Золушка из Стокгольма
Американская киноактриса Ава Гарднер была одним из секс-символов Голливуда своего времени и прославилась исполнением ролей роковых женщин в фильмах "Убийцы" (1946), "Пандора" (1951), "Летучий голландец" (1951), "Босоногая графиня" (1954), "Смешанная кровь" (1956), "Ночь Игуаны" (1964).
Актриса с "земным обаянием и притягательной красотой" не оставляла мужчин равнодушными, имея репутацию "похитительницы сердец". Личная жизнь Гарднер носила бурный характер.
Ава являлась излюбленным фигурантом колонок светской хроники: скандалы, с ней связанные, любовные увлечения, браки, разводы, хлесткие реплики оживленно обсуждались прессой. О ней рассказывали анекдоты и ей завидовали.
Знаменитая танцовщица Айседора Дункан умудрялась нравиться далеко не всем. И это несмотря на свою обольстительную грацию, пылкое сердце и недюжинный талант. Что-то в судьбе великой босоножки было этакое – роковое и даже зловещее, и оно накладывало отпечаток на все ее бурные и подчас драматические отношения с поклонниками, любовниками и мужьями. Как-то не получалось у Айседоры нравиться им безоговорочно и навсегда: то и дело приходилось расставаться и с головой уходить в работу, в танец, в импровизацию. Способ хороший, спору нет, вот только применить его в первый раз пришлось в довольно-таки нежном возрасте, так как первый раз в жизни Айседора имела несчастье не понравиться собственной матери.
Дело в том, что младенец в материнской утробе взыгрывал безудержно, и нельзя сказать, чтобы это обстоятельство особенно умиляло родильницу. «…Характер ребенка определен уже в утробе матери. Перед моим рождением мать переживала трагедию. Она ничего не могла есть, кроме устриц, которые запивала ледяным шампанским. Если меня спрашивают, когда я начала танцевать, я отвечаю – в утробе матери. Возможно, из-за устриц и шампанского», – писала Айседора в воспоминаниях.
Трагедия, повлекшая за собой столь впечатляющее количество выпитого шампанского и съеденных устриц, заключалась в том, что отец будущей танцовщицы Джозеф Дункан обанкротился и сбежал еще до ее рождения. «Я так и знала, что родится монстр, – сказала любящая мать принимавшей роды акушерке, едва только девочка появилась на свет.– Этот ребенок не может быть нормальным, он прыгал и скакал еще в моей утробе, это все наказание за грехи ее отца, негодяя Джозефа!»
Просматривая подшивки газет и журналов столетней давности, словно бы переносишься во времени и оказываешься среди давно отгремевших бурь, давно пережитых страстей и давно умолкнувших споров. Приятно ведь осознавать себя словно бы человеком из будущего, который среди всех этих бурь, страстей и споров единственный знает, что будет потом.
Знаменитый вальс «На сопках Маньчжурии», слова Степана Петрова (Скитальца) на музыку Ильи Шатрова.
Для нас это «старинный вальс», а сто лет назад — он только-только становился известным широкой публике.
Жанна Дюбарри стала последней в знаменитой плеяде французских королевских фавориток XVII—XVIII веков. Последней, кто мог влиять на судьбы страны, влияя на настроения одного человека — монарха. При этом самое парадоксальное в том, что в отличие от той же мадам де Помпадур наша героиня как раз к этому не стремилась. Она почти не участвовала ни в государственных делах, ни в придворных интригах… Что не помешало ей всего за пять лет превратиться в живую легенду — только благодаря необычайной красоте и сексуальности. И пострадать больше любой из своих предшественниц.
Настоящие и трагические приключения ждали эту вполне заурядную женщину уже после смерти и венценосного возлюбленного, и всего Старого мира, который он олицетворял. Людовик XV говорил: «После нас — хоть потоп». В этом потопе было суждено утонуть его Жанне.
В 9 часов утра 8 декабря 1793 года (или, по новому республиканскому календарю, 18 фримера 2-го года) Жанна Мария Дюбарри, бывшая графиня, предстала перед судом — в том самом парижском Зале Верхней Палаты, где за 20 лет до этого Людовик XV в ее присутствии распустил парламент, не желавший выделить Версалю очередной кредит.
