Клиент: - Какая-то…несколько странная фотография…
Фотограф: - Находите?
Фотостудия. На стенах – чёрно-белые портреты, и пейзажи, чья замысловатость отдаёт готикой. Фотограф рассматривает фотографию.
Клиент: - Тут я скорее женщина.
Фотограф морщит лоб. - Действительно. Как-то странно. Ведь я снимал вас.
Клиент: - Мне и самому кажется странным. Видите ли, я не собираюсь скандалить, просто хочу понять.
Фотограф: - Третий случай уже у меня. Когда я снимаю кого-то, выходит… некто другой. В данном случае – другая.
Вертит снимок. Подносит его к глазам.
- Действительно женщина. Как так могло получиться?
Клиент (оглядывая пейзажи): - А что за пейзажи странные такие?
Фотограф: - Эти? Это я фотографировал сны.
Клиент: - Как так?
Фотограф смеётся: - Ну, шутка, шутка… Я снимал различные места нашего города, а получалось… Ну, в общем, что получалось.
Клиент подходит ближе. На снимке расселина, ущелье, из которого вверх лентой идут дома – невиданных форм, все удлинённые. На другом – лестницы, парящие над бездной, лестницы, нигде и никак не закреплённые. На третьем собор, мощно рвущийся в пласты неба; собор, сквозь который прорастают ветвистые деревья с листвой, частично ободранной осенью.
Клиент: - Да. Странно, правда. Фотографию оставлю себе. Но, знаете, перефотографироваться у вас мне совершенно не хочется.
Фотограф: - Понимаю.
Клиент уходит. У двери он задерживается на несколько секунд, будто думая, не оглянуться ли, но потом решительно выходит на улицу. Звякает колокольчик.
Фотограф глядит на собственные фотографии: - Необъяснимо.
За спиной слышится: - Кхе-кхе.
Фотограф вздрагивает, оборачивается… Сухонький старичок в странной мантии и старинных очках сидит в кресле.
- Ну почему необъяснимо?
- Кто вы? И когда вы вошли?
- Вошёл? Ну, скажем, только что. А кто? Ну… тот, кто объясняет.
- Объясняет что?
- В частности этот случай.
- Насчёт внешности людей… Бывает, знаете ли, такая алхимическая игра сути, при которой обычная действительность отступает, давая место реальности, о которой мы мало ведаем. Вы сняли прошлые воплощения этих людей.
- Такое возможно?
- Странное дело – видели результат, а спрашиваете.
- Ну, а пейзажи – это прошлое, наслоившееся на будущее.
- И вы…
- Я просто алхимик. Бывает, выходите на улицу, а реальность там тормознулась… или умчалась вперёд – на пару веков, скажем. Кхе-кхе…
- Не морочьте мне голову. Вы хотите сняться?
- Сняться? Но я получусь у вас в виде средневекового палача. Или с лицом человека 23 столетья.
- А давайте попробуем?
- Нет, уж лучше я вернусь в своё фото.
Старичок встаёт, полы его мантии волочатся за ним. Сделав несколько шагов, он поворачивается к фотографу:
- Бывает, что и манекены оживают, и гробы приносят в дом, где никто не умер. Так что…
Совершенно спокойно, будто это и впрямь обыденность, он подходит в одной из фотографий, и по сияющей, серебристой, невесть откуда взявшейся лестнице поднимается внутрь.
Фотограф глядит на фотографию, где не было никакого старичка, - в которую тот вошёл, и исчез в ней, растворился, слился с замысловатым фоном.
Фотограф: - Главное, никому не рассказывать. Впрочем, как тут не рассказывать? Приходят же, сниматься будут…
Он глядит в окно. Улица совершенно обыкновенна – не считая того, что мимо дома проходит давешний старичок. Правда, в современной одежде.
- Спокойно, - говорит себе фотограф, - мало ли похожих лиц.
И он возвращается к своим работам. А что ему ещё делать?
- Не сходить же с ума! – лукаво улыбается старичок – оборачиваясь, и исчезая в пространстве.
