Жара… Ах, какая жара стояла этим летом! Марина шла по запыленной улице. Куры клевали что-то в траве, собака, развалилась в тени. Деревенская улица была тиха. Марина Борисовна приехала работать в сельскую больницу по распределению совсем недавно - шел первый самостоятельный год после интернатуры. Почему она настояла на распределении именно сюда, хотя предлагали место в хорошей городской клинике? Марина не бредила идеями русской интеллигенции «поднять село», не очень мечтала идти по стопам Чехова и стать «земским» врачом. Просто очень хотелось сбежать из-под маминой строгой опеки, от постоянных вопросов «где, с кем была, когда придешь», и начать совершенно самостоятельную жизнь.
Жила молодой доктор пока в гостинице с громким названием «Центральная», но отсутствием горячей воды, мышами в подвале и удобствами во дворе. Зато она занимала просторный номер на втором этаже. Несмотря на то, что рядом в здании бывшей церкви располагался клуб, место было тихое, потому что тут же находился райотдел милиции, а напротив - сельсовет.
Поднимаясь к себе, девушка заметила ажиотаж, царивший сегодня в обычно сонной гостинице.
- Татьяна Ивановна, что-то случилось?
- Ой, Мариночка Борисовна, а вы не знаете? К нам же киношники едут! Представляете, с Ленфильма. Про нас будут кино снимать! Им и номера уже готовы - вымыли все и шторы новые повесили. «Номера» - было слишком громко сказано. Видимо, гостей поселят в две пустующие комнаты.
Марина обрадовалась: может быть, можно будет познакомиться с кем-нибудь - хотелось пообщаться, хотя бы просто посидеть в компании. После студенческих лет самостоятельная жизнь казалась слегка однообразной. Она переоделась, отправилась на речку – смыть с себя усталость минувшего жаркого дня и в дверях столкнулась с мужчиной.
- Марина Борисовна, вы, наверное, на речку, - затараторила Татьяна Ивановна, исполнявшая в гостинице роль и портье, и горничной.
- Как хорошо, вот и покажете, как пройти, а то товарищ тоже искупаться собрался, а объяснить не знаю как. И вам веселее.
- А вы почему в гостинице живете, вы же местный доктор, насколько мне рассказали, - интересный высокий мужчина с уже пробивающейся на висках сединой, что придавало ему шарм, оказался оператором группы. Звали его Владислав Павлович.
- Мне еще не подобрали дом. Я даже рада, не хочу комнату снимать: кто знает, какие хозяева попадутся. А тут, сама себе голова.
- Красиво тут. Мы как раз такое место и искали.
- Кино снимаете?
- Документальное. Природа, красоты разные.
- Вы, наверное много ездите по стране, интересная работа?
- Вы правы, много, только иногда от этого устаешь.
Так за разговорами они дошли до реки. Солнце нещадно палило и, похоже, невыносимая жара дня и не думала уступать место вечерней прохладе. На небе по-прежнему не было ни облачка, и хотелось скорее окунуться в воду. Снимая халатик, Марина поймала на себе восхищенный взгляд. Она была, что называется, девушкой в теле и потому всегда испытывала некоторое неудобство на пляже, тем более, если на нее так смотрели.
- Здесь действительно очень красиво, - заговорила она, чтобы скрыть легкое смущение
- Иногда смотрю на лес на том берегу и даже представить себе могу, как оттуда выходит первобытный человек с дубиной на плече. Сейчас постоит, прислушается и пойдет дальше, искать свою добычу. Мама говорит, что я выдумщица. Марина постаралась быстрее забраться в реку. Плавала она с удовольствием, но не сказать, что очень хорошо. Вода была очень теплой и мало освежала.
- Так вот вы где! – раздалось с косогора - и на берег спустилось еще насколько человек.
- А вот и наша группа пожаловала.
- Нам сказали, что тебя Влад похитила молодая интересная особа. Теперь мы видим, что нас не обманули. Мог бы и подождать.
- Вас дождешься! Мы уже обратно собираемся.
- Познакомь нас с Мариной Борисовной! – кричал полный запыхавшийся мужчина.
- Да вы и сами все уже наверняка знаете, - засмеялась она, - Татьяна Ивановна, конечно, уже все рассказала.
- Конечно! Но раз вы уже уходите, Мариночка, приходите к нам вечером, посидим, поговорим о чем-нибудь, скоротаем время.
- Спасибо.
Оставив шумную компанию на берегу, они стали карабкаться вверх. Влад буквально тащил Марину за собой по почти отвесному склону, но по пути они все равно успевали засунуть в рот клубничины, попадавшиеся под руку.
Вечером состоялись посиделки. Лев Григорьевич, толстый администратор группы, которая насчитывала немногим больше десяти человек, пытался ухаживать за Мариной, подливал ей в бокал портвейн, купленный в местном магазине. Посиделки затянулись далеко за полночь, но Марина снова чувствовала себя студенткой и никак не хотела уходить.
Несколько дней киногруппа снимала утром, вечером, ночью. Однако каждый вечер они умудрялись устраивать посиделки с песнями, выпивкой, шумными спорами обо всем на свете, начиная от происхождения жизни и заканчивая какими-то совершенно профессиональными вещами, непонятными для непосвященного. Марина с удовольствием участвовала в этих посиделках, только вот Лев Григорьевич почему-то ухаживать за ней перестал. Это ее позабавило, но не огорчило.
- Возьмите меня завтра на съемки, завтра выходной. Интересно посмотреть, как снимают кино, пусть даже документальное.
- Хорошо, - отозвался Влад, - только это не интересно совсем. И вставать рано.
Встать пришлось в три, чтобы успеть выехать на место, где группа наметила съемку рассвета. Излучина реки, на берегу одинокий огромный дуб. Тишина… Было в этом предрассветном часе что-то волшебное и завораживающее.
Только съемки, как процесс, оказались действительно не так интересны, как представляла себе Марина. То не было достаточно света, то камера давала сбой, то не привезли какую-то очень нужную вещь, и Лев Григорьевич нервничал и кричал, что кроме него никто ничего не может запомнить. То Таня, которая отвечала за звук, заявила, что это не звук никакой, и озвучку лучше делать в студии. Пока происходило все это Влад, время от времени спокойно угощал Марину чаем из термоса и бутербродами или просто развлекал анекдотами.
- Не обращай внимания, у нас всегда так: шумно, немного суетно и что получится, представляется с трудом, особенно постороннему человеку.
Самих по себе съемок получилось минут десять, не больше.
- Я думала, что вы целый день снимать будете.
- Нет, даже из отснятого материала, в фильм войдет меньше половины. Марина, давай сегодня вечером сбежим ото всех, мне нужно еще ночную съемку сделать, но для этого сначала место надо поискать?
И они сбежали с традиционных посиделок, долго бродили вдоль реки, разговаривая о кино, о новых фильмах, о литературе. Полная луна была великолепна. Вечерок тихонько играл листьями на деревьях. Звенели над ухом комары. Дневная жара уже спала, но сказать, что на землю спустилась прохлада, было нельзя.
- Марина, ты такая красивая интересная девушка, что заставило забраться в эту глухомань?
- Ну, зачем же так открыто льстить! Какая же я красавица! Я такая, мягко говоря, пышка! – Марина откинула косу за плечо, - Я ведь знаю, что полновата, и хотя этого особо и не стесняюсь, но и оптимизма по этому поводу не разделяю. А приехала по распределению.
Объяснять, почему она оказалась здесь, совсем не хотелось.
- Ну что ты?! Ты самая настоящая красавица. Женщина должна иметь формы, чтобы кости со всех сторон не торчали. На Руси женщина считалась красавицей, только если была пышнотела. К тому же твоя коса – просто восхитительна! А давай купаться! Марина засмущалась:
- Я же без купальника!
- Давай! Тепло, луна светит, звезды – романтично. Я не буду подглядывать, честно!
Влад честно не подглядывал, но когда Мрина оделась, ее все же очень смущало платье, местами так откровенно прилипающее к телу.
- Мы послезавтра уезжаем. Приезжай ко мне в Ленинград. Я тебе город покажу - не экскурсионный, а такой, каким я его знаю.
- Я обожаю Питер. Только вряд ли это удобно.
- Не сомневайся. У нас квартира большая, жить будешь в одной комнате с дочкой. Приезжай.
А почему бы и не согласиться, если зовут. Главное, что есть, где жить. Походить по музеям, поездить по пригородам. Как же давно она там не была!
* * *
- А ваш-то уехал, – вместо традиционного «здравствуйте» сказала Татьяна Ивановна.
- Кто мой?
- Ну, этот, киношник.
- Почему мой-то? Группа уехала, съемки закончились. Они все очень милые люди.
- Да ладно, Марина Борисовна, дело-то молодое! Только он для вас староват немного, кого бы помоложе.
- Да с чего вы взяли?
- Все говорят.
С этого дня Марина стала замечать, что за ее спиной о чем-то шепчется персонал больницы. Местные алкоголики, которых она по долгу службы оформляла для отправки в ЛТП, как-то вслух посожалели, что такой хороший доктор скоро уезжает, потому что выходит замуж.
- Жаль нам с таким хорошим доктором расставаться, - буквально через день сказала медсестра Маргарита Тимофеевна, с которой они сидели на приеме. - Привыкли уже мы к вам. Но понятно же - дело молодое. Да и не думали мы, что вы у нас надолго задержитесь - городская, что вам в деревне делать.
- Маргарита Тимофеевна, и вы туда же! - Марина рассердилась и одновременно расстроилась. - Да какой жених, что обо мне такое по селу болтают которую неделю?! Глупости все это. Просто он очень интересный человек с интересной профессией. И никуда я не собираюсь, отпуск будет, к маме поеду. Да и отпуск-то еще не скоро.
- Не расстраивайтесь вы так! Деревня она и есть деревня. Напридумывают что было и чего не было. Поговорят и забудут.
И действительно, прошло время, появились новые события, и вся эта история забылась. Марина уже паковала чемодан, чтобы поехать к маме, как вдруг ее вызвали на переговорный пункт - Ленинград.
- Ну что надумала? Когда тебя встречать? У меня как раз перерыв между поездками, можно будет никуда не торопиться, показать тебе город, погулять. Приезжай.
* * *
Марина на несколько дней заскочила повидаться к родителям и уехала в Ленинград. Дома она сказала, что едет по путевке с подругой, и обещала по возможности звонить.
Город встретил настоящей питерской погодой: серый день, какая-то морось висит в воздухе, оседая на одежде и делая ее совершенно сырой.
В аэропорту Влад уточнил:
- Надеюсь, ты не передумала, и будешь жить у нас? В гостиницах все равно традиционно мест нет. Мы живем на Рубинштейна. Это же самый центр, так что думаю, что тебе понравится. Жаль, что ты всего на неделю, хотя с другой стороны через две я уеду опять в экспедицию.
Войдя в старый «питерский колодец», они сразу окунулись в сумрак. Дверь открыла пожилая дама. По-другому ее и назвать язык не поворачивался: черное платье поверх которого надет кружевной жакет, бледно-розовые волосы были уложены в замысловатую прическу.
- Это моя мама, Лидия Петровна.
- Очень приятно, Марина, – представилась девушка.
- Разрешите, Мариночка, я буду называть вас только по имени? Мой возраст позволяет мне такие вещи. Сейчас будем обедать. Ольги дома нет, так что - втроем.
Квартира с высокими потолками и огромными окнами говорила о том, что до революции здесь жили небедные люди. Было даже удивительно, что состоящая из пяти комнат, находясь в центре Питера, она не превратилась в коммуналку, а принадлежала одной семье.
- Да что вы! – возразила на подобное замечание Лидия Петровна, – Это же только часть квартиры. Всего она насчитывала двадцать пять комнат, но в двадцатых годах переделали, к счастью, не превратив в коммуналку, а разделив на несколько самостоятельных квартир. Это была большая редкость по тем временам.
Обед был сервирован полностью: со множеством приборов, салфетками, хрустальными бокалами для воды.
- Обычно мы хрусталь не достаем, - говорила меж тем Лидия Петровна, - только по праздникам. Вы собираетесь много гулять? Но, Влад, сегодня не утомляй гостью - Марина с дороги, ей нужно отдохнуть. А вечером мы соберемся на семейный ужин. Не пугайтесь, Мариночка, это совсем не страшно. Жаль, что вы не приехали летом, поздняя осень у нас не так уж хороша. И все равно вам нужно обязательно съездить в пригород. Парки в эту пору даже при такой погоде просто великолепны!
Весь день они бродили по городу. Просто так. Катались на водном трамвайчике, хоть и было пасмурно, серо, а в воздухе стояла сырость. Марина встретилась с городом, как будто со старым другом, которого вновь узнавала после долгой разлуки.
Вечером состоялся семейный ужин. Подумалось: «Действительно, правы иностранцы: в СССР ничего нет в магазинах, зато в холодильниках есть все». Шампанское пьянило, запахи красной рыбы под маринадом вызывали приступ голода.
Лидия Петровна оказалась истинной петербурженкой: она хорошо знала историю города, рассказывала удивительные вещи о его улицах и домах, почти шепотом – городские легенды об Исаакиевском соборе и памятнике Петру. За ужином Марина познакомилась с Ольгой - дочерью Влада и его женой, Ларисой. Лариса много курила, много говорила только о проблемах кино, практически не обращая внимания на гостью. Дочь Влада, наоборот, отмалчивалась, казалась, что она сосредоточена на чем-то своем. Поэтому вечером, когда уже собирались ложиться спать, Оля вдруг заговорила с Мариной:
- А ты мне понравилась, не то, что эта крыса.
- Какая крыса?
- Лариска эта его. Видишь, тоже ночевать осталась, боится, как бы ты его не захомутала. А ты захомутай, он вроде не против, и бабушке ты тоже понравилась.
- Так она тебе не мать? – догадалась Марина
- Что ты?! Мама умерла. Не извиняйся, я ее совсем не помню, это случилось почти сразу после моего рождения. Потом отец женился, но неудачно, потом подвернулась эта Лариса. Чем она его только взяла: тощая, бледная, смолит все время - самовлюбленная особа. Терпеть ее не могу.
- Отец, наверное, просто хотел, чтобы около тебя была умная, образованная женщина.
- У него не получилось! Терпеть ее не могу. - повторила Оля. - Дома ничего никогда не делает - все заседания какие-то. Кинокритик! Хоть раз бы хорошее что-нибудь про кого-нибудь написала! Желчная особа. Думаешь, почему она с отцом не разводиться? Надеется на размен. У нее комната в коммуналке, так она думает, что удастся эту квартиру и комнату разменять так, чтобы ей двухкомнатная досталась.
- Оля, а ты на кого учишься, я не поняла? Поняла только, что в институте кинематографии.
- Тоже на критика. Сначала начала на режиссерском учиться, только много лентяйничала. Друзья, гулянки - веселая жизнь. Бабушку жалко, она отцу старается ничего не рассказывать, он же все время в экспедициях, на съемках, а я поздно за ум взялась, пришлось факультет менять, пока вовсе не выгнали. А ты почему в этакую глухомань подалась?
- От родителей хотелось подальше уехать. Они у меня замечательные, но уж очень строгие.
- Эх, а мне бы строгость не помешала. Становись моей мачехой, я сразу за ум возьмусь, - вздохнула Ольга.
Девушки проговорили почти до рассвета. Проснувшись поздним утром, Марина почувствовала витавший по дому запах хорошо сваренного кофе. Оли уже не было.
- Мариночка, как хорошо, что вы проснулись. Надеюсь, спали крепко? Влада, к сожалению, вызвали на работу. Что-то там с монтажом не ладиться. Он обещал, что это ненадолго. Так что я вам очень рекомендую с утра сходить погулять. Погода, правда, обычная, питерская, но, думаю, что это не страшно. На обед жду вас дома, а там и Влад приедет.
Полдня Марина провела, разгуливая по Русскому музею. Она очень любила присоединяться к какой-нибудь экскурсии, чтобы не просто глазеть по сторонам, а послушать что-нибудь занимательное. Сегодня экскурсовод была великолепна. Рассказ захватывал, и все же в голове как бы сами собой откладывались детали. Было жаль, что экскурсия касалась только древнерусского искусства, но и она продлилась почти два с половиной часа. Потом Марина долго сидела напротив «Последнего дня Помпеи», бродила по Корпусу Бенуа, очень быстро пробежала мимо «современного искусства». Почувствовала, как устала только тогда, когда добрела до дома.
(Продолжение следует)
