другие авторы
- Ну, племянница, собирайся в дорогу, у нас лето погостюешь, а к школе обратно домой привезем,- скороговоркой умащивала Таню отцова сестра, а проще говоря, тетя Фрося, прибывшая повидаться с родными сестрами Прасковьей и Анной, единственным братом Митькой. Одарив ребятишек конфетами, расспросив про житье-бытье, испив чаю, отругав мужа Илью за то, что вовремя не напоил лошадь, гостья засобиралась в обратный путь. Мать уже уложила в брезентовую сумку немудреные Танюшкины пожитки и, пригладив ее шелковые русые косы, сказала:
- Слушайся там, старайся и всему учись. Да не затоскуй отчаянно, я тебя знаю…
И вот легкий тарантас, выстланный мягкой травяной подстилкой, покрытый сверху брезентовым плащом, застучал, загремел по дороге, увозя девятилетнюю Танюшку куда-то в сторону неведомой деревни Юлдаш. А оттуда, как рассказал дядя Илюша, до их хуторка рукой подать. Вернее, только через речку переехать, и будет как раз загадочный «Заготскот».
Кончились сигареты. Хоть плачь. Все уголки, все карманы перерыл – нету ни одной. Ночь, идти за ними на дальний угол квартала совсем не хочется. Тем более, на улице – снег вперемешку с дождем, а я терпеть не могу сырость.
Сижу у монитора, пытаюсь что-то писать, а мысли упорно возвращаются к сигарете. Любую – тут не до разносолов – хоть моршанскую «Приму» без фильтра бы найти, и то радость.
В конце концов, намучившись вдоволь никотиновым голодом, начинаю собираться. Теплые носки, конечно, на ноги, плотные джинсы, куртка, застегнутая под подбородок. Скидываю тапочки и надеваю кроссовки. Готов. Беру за ручку двери, тяну на себя – в прихожую противным сквозняком скользнула сырость.
Проклятый гвоздь впивался в кожу, беспрестанно заставляя Милу морщиться. Еще с утра она пыталась ликвидировать помеху: достала с антресолей сапожную «ногу», молоток и, кое-как приспособившись, загнула торчащий гвоздик за подкладку. Но, видимо, недостаточно крепко забила – острый краешек изодрал кожу на пятке в кровь. Мила останавливалась через каждые двадцать шагов, шевелила ступней в туфле, пытаясь хоть немного ослабить нажим, но всё было тщетно – так и доковыляла до дому едва ли не на одной ноге.
Владелица неумело сшитых туфель цедила сквозь зубы:
- Ты, Людмила Сергеевна, замужем уже шестнадцать лет. У тебя замечательные дети, у тебя даже есть муж. Так почему же тебе приходится всю мужскую работу выполнять самой? Может, права Аня? Может быть, и правда, нужно что-то изменить в своей жизни?
Собираясь на работу, Мила чувствовала какой-то невероятный подъем, даже вдохновение. Завтрак себе и детям готовила легко – по кухне перемещалась, точно балерина Ульяна Лопаткина, не касаясь пола. С удовольствием уселась у зеркала, привела себя в порядок. Обнаружила в ящике прикроватного столика несколько совсем ею не используемых ранее косметических наборов – кем-то дареных, какие-то сама покупала. Видимо, за серыми буднями последних лет совсем перестала интересоваться ими, поэтому большинство не было даже распаковано.
Осторожно положила тон на лицо, «сделала» глаза – подобрала удачные тени, на руке испытала все имеющиеся в наличии помады – понравился почему-то ранее ею не любимый алый цвет. Коротко стриженные волосы не требовали больших усилий, но распушенные феном, они образовали очень симпатичную аккуратную копну. В общем, собою осталась довольна.
Вера с интересом наблюдала за матерью – в последний раз Мила так тщательно готовила лицо к выходу из дома года полтора назад – когда ходила с Сашей в «Ленком». Дети вышли провожать Милу в прихожую – сами они уходили в школу позже. Митя смотрел на маму неузнавающими глазами – уж очень она сегодня была хороша.
Я усаживаюсь в кресло, протягиваю руку и включаю компьютер. Нажатие кнопки означает, что у меня за спиной появляются крылья. И, пока компьютер грузится, они расправляются, шелестят. Я открываю Интернет, набираю пароль почты. Это означает первый взмах крыльев и начало полёта – подо мной гигантский архипелаг Мейл.ру.
Здесь, на этом Архипелаге, кипят невидимые миру страсти, бурлит деловая жизнь, обретается вера и крушатся надежды. Миллионы писем снуют от островка к островку – каждый из островов - чей-то почтовый ящик. Единицы аборигенов обходятся одним клочком суши в океане Интернета, многим не хватает двух-трех адресов...
В списке есть не только письма от деловых партнеров и коллег. Всегда есть несколько сообщений из «Моего мира», кликаю на любое из них – и вот уже я парю над его бескрайними просторами. Материк «Мой мир» чрезвычайно населен. Наверное, даже основателям его неизвестно, сколько жителей здесь обитает ежедневно...
